мог бы подписаться почти под каждым словом (кроме непосредственной характеристики фильма Н. С. Михалкова, поскольку его не смотрел и не собираюсь — я вообще не смотрю никаких фильмов Михалкова после «Родни»; впрочем, подчеркну, что трех ранних фильмов вполне достаточно для бессмертия, да и артист он один из лучших в стране; да и человек симпатичнее многих). Но дело не в Михалкове, и не в кино даже, а в редкостном здравом смысле и понимании «культурной ситуации», на что по нынешним видоплясовско-смердяковским временам как-то даже трудно было рассчитывать. Не знаю, кто такой Алексей Гусев, но он в данном случае большой молодец. Видимо, не всё еще потеряно (кто-то, может быть даже я, пошутил когда-то, что это реклама бюро находок)!

Илья Кукуй опубликовал фельетон из комсомольской газеты «Смена» об Аронзоне и Эрле.

Бедный Аронзон — очень ему не везло с фельетонами. Этот еще талантливо написан и, в общем, по тогдашним временам скорее реклама, чем угроза. А вот роль переписчика и распространителя стихов Бродского в известном сочинении про окололитературных трутней — это было, несомненно, ударом ниже пояса, и не как угроза, а как оскорбление.

Там в обсуждении поднимается вопрос «мерцающих реклам» — переношу свой комментарий по этому поводу, поскольку удивителен талант нашего народа ничего не помнить:

Что касается реклам, то 60-е годы были классическим временем советской рекламы, в т. ч. и новомодной тогда движущеся-электрической, на ячеистых лампочках. У нас, например, на Владимирской площади, над гастрономом в торце ее (где были прекрасные скульптуры с частями рыб и коров и прочая сталинская гипсовая красота), висел экран, вечерами показывающий разную мелькающую и мерцающую рекламу. Помню, я ее всегда смотрел, когда меня водили гулять в прекрасный Владимирский садик (сейчас туда гулять не пускают — садик захапала церковь, даром, что я его даром вскапывал на школьных субботниках). Потому что это выглядело как маленькие мультфильмы. Помню зрительно рекламу гастролей испанского певца Рафаэля. Мелькало только так!

Такой же экран был на площади Восстания и. кажется, напротив Гостиного.

Потом со всем с этим, как и с прочими достижениями научно-технической революции 60-х гг. произошли износ и ломание, и к концу 70-х, поскольку возобновлением никто не занимался, оно все постепенно исчезло. В данном случае, очевидно, просто лампочки перегорели.

Ну и для полноты информации: реплика Дм. Вл. Кузьмина в этой связи.

Не знаю, по какой причине Эрль так ополчился на бедного Витю Кривулина — никогда в жизни я не слышал от того ни одного плохого слова об Эрле. Судя по всему, отношение Кривулина к Эрлю было иронически-уважительное, как, в общем, и у всех, кого я тогда знал, за исключением разве что покойной Натальи Иосифовны Грудининой, которая очень сердилась на эрлевский псевдоним и не упускала случая напомнить, что он Горбунов. Впрочем, Наталья Иосифовна — замечательная, безумная старуха, беспартийная православная большевичка, которую мы по-своему очень любили — обожала придумывать молодым поэтам псевдонимы. Чуть ли Мише Яснову не она придумала его элегантное «Мяснов». Незабываемо, как она пыталась навязать Диме Заксу самолично придуманный ею псевдоним «Зайцев» и очень сердилась, что он от него (и всякого другого) уклонялся. И не очень его любила, хотя его вообще-то все любили.

Вероятно, ее, во-первых, огорчало, что это не она придумала Эрлю псевдоним, а во-вторых, она, конечно, не понимала, зачем вообще Эрлю псевдоним. Вот если бы он был по паспорту Эрль, то она бы придумала ему псевдоним — например, «Горбунов» (или «Горчаков») — и все бы прекрасно понимали почему.

…Но вот что касается Миронова, то, конечно, стихи, которые он написал, перейдя в состояние «принца неофициальной поэзии» и «лучшего ленинградского поэта», как мне сообщил Витя Кривулин, уводя по Садовой (Большой, естественно) деревянную пятнисто-опаленную собачку на шлепающих и стучащих лапках — к такси, что должно было повезти его на день рожденья (нулевой — как раз родился) мироновского сына (впрочем, у Вити все были «лучшие ленинградские поэты», если нужно было, но стихи Миронова и самого Миронова он, несомненно, очень любил), невозможно даже сравнивать с гормональным авангардизмом малосадовского «хеленуктизма». Среди стихов Александра Николаевича 70-80-х гг. есть такие, что навсегда остались в «Большом Сводном Тексте» русской лирики, куда хоть одной строчкой попасть — великая честь.

О геометрии и арифметике изгнания

Что касается меня, то это как раз мой случай: я и еврей, и рожден в изгнании, в самом прекрасном из всех городов изгнания, в одном из прекраснейших городов мира. Когда безлюдными, жемчужно-све­тя­щи­ми­ся, свет­ло-тем­ными майскими или июньскими вечерами этот город со всеми его золотыми шпилями, желтыми, голубыми и алыми дворцами и черно-зелеными мостами начинает казаться приподнятым над мягко сияющей рекой, он и сам ощущается немного изгнанником — изгнанником в небеса. Нужно сказать: я родился в Петербурге. По сути, и в этом виноваты древние римляне.

Читающим по-немецки и по-английски этот текст, основой которого является прошлогодняя благодарственная речь по поводу вручения мне премии им. Хильды Домин, в общих чертах знаком. Вот, наконец, дошло и до русского перевода.

Чем ближе к северу, тем тишина яснее,
Тем треугольней бледная вода,
И искры звонкие в небесном самосее,
Как тыщи зябликов, летящих не туда.

Чем ближе к северу, тем плечи серебрее
У ив, глядящихся в пустые зеркала —
Тем ближе к острову, где дуб Гипербореи
Скалу последнюю опутал в два ствола.

Чем ближе к северу, тем зябче рты свирели
У губ закушенных, сочащих белый йод,
И пальцы бедные дрожат, засеверели,
На скользких дырочках, откуда смерть поет.

IX, 2011

Под жиром солнечным река, как полотно
Пилы изогнутой, что вздрагивает óстро.
Не то ли музыка, что в ней дрожит темно,
Не то ли музыка, что слушаем мы с мóста,
Когда прощаемся с почти ушедшим днем?

Да, это музыка, закованная в нем.

Да, это музыка, что нам еще слышна,
Пока горят глаза последних рыб бессонных,
И эта музыка, в затопленных кессонах,
Навеки с нами будет, дотемна.

IX, 2011

Сочинил колонку про «Книгу снобов» Уильяма Мейкписа Теккерея, сейчас пойду глядеть очередную серию «Вустера и Дживса» в качестве эрзаца телевиденья, которое у нас в домохозяйстве никто не смотрит. Кажется, назревает некая зернистая мысль о коварном Альбионе — в чем и зачем его коварство и оборотной стороной чего оно является.

что профессор МГУ считает, что

«Америку ненавидят все, даже американцы. Антиамериканизм — это, пожалуй, главное, что сегодня объединяет человечество. Антиамериканизм становится синонимом самоопределения человека… Поэтому «смерть Америке» следует написать на щите в качестве лозунга всех тех, кто хочет гуманного миропорядка. Пока Америка не будет разрушена, уничтожена и раздавлена… мы будем находиться под постоянной угрозой… Бороться с Америкой надо не только словом, но и сердцем, мыслью, а главное — действиями. Америке надо положить конец. Люди, которые не ненавидят сегодня Америку, не являются людьми вообще.»

Ну, красоты дугинского гиперболизма мы обсуждать не будем, но в смысле антиамериканизма он, скорее всего, совершенно прав. Это соответствует и моим наблюдениям. Но чтобы не быть голословным, приведу небольшую подборку цитат. Это практически случайная выборка цитат из немецких газет, Ольга Мартынова сделала ее, когда рецензировала американскую (говорит, очень хорошую) писательницу Лидию Дэвис и заинтересовалась, что и как вообще пишут в немецкой прессе об американской литературе и об Америке в связи с ней: Очень похоже на даже не «Иностранную литературу», а на «За рубежом» восьмидесятых годов — все неизбежно сводится к одному, к близкому краху.

Die US-Schriftstellerin Jennifer Egan hat mit «A Visit From the Goon Squad» einen großartigen Roman über die verlorene Zeit einer neuen
Generation geschrieben. Denn was durch diesen Reigen an Personen und deren privaten und beruflichen Turbulenzen durchscheint, ist auch ein gesellschaftlicher Wandel zum Konsumismus, in dem der amerikanische Traum der Selbstverwirklichung keine Berechtigung mehr hat.
…
Schöne, neue, bedauernswerte Welt.

Dominik Kamalzadeh DER STANDARD, Printausgabe, 20. 7. 2011

Американская писательница Дженнифер Эган написала великолепный роман («A Visit From the Goon Squad») о потерянном времени нового поколения. Ибо сквозь взаимосцепления героев романа и их личные и профессиональные треволнения проглядывает общественный поворот к консумизму, в котором у американской мечты о самовоплощении нет уже никакого оправдания.

Прекрасный, новый, огорчительный мир…

Доминик Камальзаде, Дер Штандарт (Вена), 20.7.11

US-Romancier Gary Shteyngart entwirft in «Super Sad True Love Story» die USA als faschistoides Land, das in Konsumismus und Schulden versinkt … Trotz solcher Drastik entwirft Shteyngart eine in ihren Grundzügen erschreckend vertraut wirkende Dystopie.

Dominik Kamalzadeh/ DER STANDARD, Printausgabe, 29.7.2011

Американский романист Гэри Штейнгарт показывает в «Super Sad True Love Story» США как фашистоидную страну, тонущую в консумизме и долгах. … Несмотря на всю грубую наглядность картины, Штейнгарт создает очерк пугающе знакомой в основных чертах антиутопии.

Доминик Камальзаде, Дер Штандарт (Вена), 29.7.11

Erzählung über die Bush-Ära, über ihre Perversion amerikanischer Ideale
Dave Eggers erzählt in «Zeitoun», wie der Rechtsstaat unter dem Hurrikan Katrina zusammenbricht.
DIE ZEIT 2.3.11
Heinrich Wefing

Рассказывается об эре Буша, об извращении американских идеалов. Дэйв Эггерс рассказывает в «Zeitoun», как правовое годударство было разрушено ураганом «Катрина».

«ДИ ЦАЙТ» (важнейший интеллектуальный еженедельник), 2.3.11, Генрих Вефинг

…..

Rezensionsnotiz zu Frankfurter Allgemeine Zeitung, 09.08.2011 Eine Menge Stärken des Romans von Lauren Grodstein weiß uns die
Rezensentin zu nennen. Wie die Autorin mit dem amerikanischen Traum einer Mittelstandsfamilie aufräumt, hat Kirsten Voigt auf ganzer Linie
überzeugt.

Обзор рецензий во «Франкфуртер Аллгемеине Цайтунг» (одна из важнейших ежедневных газет), 9.8.11: «Рецензентка перечисляет нам большое количество достоинств романа Лорин Гродстин. То, как романистка расправляется с американской мечтой семьи из среднего класса, убедило Кирстен Фойгт полностью.
….

Ну и так далее, и тому подобное, я поленился переводить несколько цитат еще. В общем, можете мне поверить, про Россию в конечном итоге пишут, пожалуй, лучше. По крайней мере, дифференцированнее.

Конечно, всеобщая ненависть не является сама по себе никаким доказательством. Все всех ненавидят, а особенно евреев и русских. Американцев, кстати, как таковых не ненавидят — ненавидят американское государство и его военно-экономически-пропагандистский аппарат. Причем имеются в виду не только магометанские и православные муллы и безмозглые чегеварщики, а… просто … все. Почти все, разумеется. Некоторые на зарплате. Или бескорыстно любят большого босса. Но любовь, как и ненависть, ничего не доказывает.

Я лично думаю, что по сути-то профессор прав. Проблема, однако, заключается в том, что если вдруг взять и ликвидировать Америку, то и всем остальным не поздоровится, даже самым бородатым и мордатым, настолько весь мир опутан экономической, политической, медийной паутиной, замкнутой на США. Это их самая главная защита. Для мира разовая ликвидация США была бы подобна самоподрыву смертника. Как говорилось в одной старинной пьесе, «Так вы же и сами убьетесь, пане начальник!» Странно, что Дугин этого не понимает — он всегда был очень толковый и способный человек, я читал несколько его эссеистически-поэтических текстов очень хорошего уровня. Наверно, на него МГУ так влияет.

Следовало бы, конечно, изобрести способ мирного и осторожного разделения США на три сравнительно небольших счастливых государства, если не полностью, то на большую часть демилитаризованных.

Думаю, — Север, Юг и часть западных штатов. Или Восток, Центр и Запад (без Калифорнии, конечно). Понятно, что Аляску и Гавайи придется вернуть России, а Большой Техас и Калифорнию — Мексике.

И тогда бы всем настало счастье. Я бы и сам поселился в одном из таких государств, и с большим удовольствием. В Нью-Йорке, например. Или в Чикаго. Там в этнографическом музее замечательные вигвамы, где можно посидеть на бревнышках.

Думаю, американцам самим было бы выгодно исправить искривление истории, наступившее в результате изнасилования Северными штатами Южных.

Но пока еще не придумано такого способа, то нехай пока существует лучше.

ДОПОЛНЕНИЕ: Интересно, почему эти люди думают, что они могут писать, когда они и читать еще не научились. Думаю, простой тест для четвертого класса на понимание текста и его пересказ своими словами был бы непреодолимой преградой. То ли это телевиденье виновато (особенно в части понимания непрямого высказывания; спасибо Петросяну и Камеди-Клабу), то ли Интернет (по причине чтения каждой четвертой строчки), но факт остается фактом — ситуация трагическая, если учесть, что речь идет о литературных критиках и литературоведах.