Небольшие романы — 6: Обстоятельства образов действий

О НЕЗАМЕЧЕННОЙ ВОЙНЕ

…почему, например, в Кальве только голуби и никаких воробьев, а в Берлине, например, — одни воробьи, пускай немного?.. 

Да и ведут себя эти берлинские бурые, т. н. „полевые“, не как „уличные“, серые нашего детства — нет у них той милой наглости, что позволяла хладнокровно прыгать по столикам уличных кафе, искоса наблюдая за пирожной крошкой, и — цоп, фрррр, улетел! Или старушечьи булки из-под носа у раздувающих зоб сизых и мраморно-красных голубей выклевывать.
Бурые воробушки вспархивают чуть что с тротуара, колотя с неимоверной частотой крылушками (воробышки колотят крылышками, воробушки — крылушками), превращающимися в две полупрозрачные полусферы с коричневатым мельканьем в глубине, и фьють, и фррр, — и нет их, не рассмотреть даже, а на столик их и овсом не заманишь. Колибри какие-то, а не воробьи. Видно, кто-то их до смерти напугал…

А не война ли все это? — спросит сторонний наблюдатель, бездельный обходчик немецких улиц, бездумный съезжатель в немецкие подземелья: одни области остаются за воробьями, другие переходят к голубям, побежденные частично гибнут, частично спасаются в другие местности — словом, всё как всегда. Но как бы ее назвать, эту войну, у всех войн имеются благозвучные имена (тридцатилетняя, франко-прусская, шестидневная)? — ВОЙНА ГОЛУБЕЙ И ВОРОБЕЙ? или ВОЙНА ВОРОБЬЕВ И ГОЛУБЬЕВ?

…Во Франкфурте воробьи, кажется, победили, но с такими потерями, что если встретишь за неделю одного-двух, и то будет хорошо. Немногие побежденные голуби отступили в подземелья метро, к мышам, и ходят там по перрону, подсасывая из лужиц кока-колу и кровь, набираются сил для реванша…
И что, интересно, думают обо всем об этом сороки-вороны, черные дрозды и — в прибрежных городах — белые, будто бы тонко-фаянсовые чаечки и широкие,черноголовые чайки?..

Ну и кошки, конечно.

Небольшие романы — 5— Обстоятельства образов действий

ЕЩЕ О ГОЛУБЯХ

Голубь внизу, на мостовой, и голубь наверху, на крыше, — две совершенно разные птицы.

Внизу это всякому известное кроткое неуклюжее существо, торопливо выклевывающее что-то из собственного полузасохшего дерьма.

Наверху — маленький орел, элегантный боец и яростный падишах своей голубки.

Или нетрезвый поэт, глухо повторяющий: “Дай денег, дай денег, дай денег!” Когда же устает и смолкает, голубка отвечает тоненько, но решительно: “Нет денег, нет денег, нет денег!.. И не будет! И не будет!”

Но кто тогда стоит на головах у Пушкиных и Гоголей, у Гете и Шиллеров — нижний, пачкун, обливающий носы и щеки классиков полузастывающим, еще стекая, белым, или же верхний, герой и поэт?

Или какой-то третий вид — средний: живущий на памятниках, не подымаясь выше головы, не опускаясь ниже плечей?

Небольшие романы — 4: Обстоятельства образов действий

О ГОЛУБЯХ. КАЛЬВ, ИЮНЬ 2015О ГОЛУБЯХ. КАЛЬВ, ИЮНЬ 2015

Хорошо жить высоко и близко.

Голуби бормочут и стонут на коньках крыш, как за стенкой коммунальные соседи: слов не разобрать, но, может, ругаются? Или просто рассказывают друг другу о событиях дня?

Захлопали крыльями, скрипя улетели.

Голубь целуется с голубкой, она даже присаживается — от томления и утомления. Прилетает еще голубь. Первый бежит за ним по коньку, грозно кивая, тот — от него. Срывается с крыши, улетает. Возмущенный первый еще долго крутится вокруг своей оси.

Голубь взобрался на голубку, расправил крылья, как орел, и победно забил ими. Через две секунды они уже незнакомы и летят в разные стороны.

Других птиц тут не водится, даже воробьев. В детстве воробьев было несчетно, теперь, видимо, вымерли.

А из животных — только люди и кошки.

ИЗВЕЩЕНИЯ Новой Камеры хранения: ОБНОВЛЕНИЕ ДЕВЯНОСТО СЕДЬМОЕ от 6 июня 2015 г.

СТИХИ
Михаил Айзенберг. СНИМОК, НЕ ПОПАВШИЙ В ПРОЯВИТЕЛЬ

О СТИХАХ
Ольга Балла о стихах Алексея Порвина

ЛЕОНИД ИОФФЕ (проект Михаила Айзенберга)
Леонид Иоффе. ЧЕТЫРЕ СБОРНИКА. М.: 2009
Зиновий Зиник. ИЕРУСАЛИМСКИЙ КВАРТЕТ

Сетевые издания «Новой Камеры хранения»
АЛЬМАНАХ НКХ (редактор-составитель К. Я. Иванов-Поворозник)
Выпуск 61: стихи Михаила Айзенберга (Москва), Олега Панфила (Кишинев) и Виктора Лушина (Нью-Йорк)

НЕКОТОРОЕ КОЛИЧЕСТВО РАЗГОВОРОВ (редактор-составитель О. Б. Мартынова)
Выпуск 29
Олег Юрьев: БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИЙ: Артур Хоминский как учебная модель по истории русского литературного модернизма