Писателю Петеру Хандке присудили премию имени Генриха Гейне. Присудили и присудили. Мало ли на свете премий, и почти все из них рано или поздно присуждаются писателю Хандке. Только Нобелевскую дали не писателю Хандке, а писательнице Елинек. Специально, чтобы нелюбимому прогрессивной общественностью* писателю Хандке нагадить. Понятно же, что следующую Нобелевскую премию австрияку дадут ох как не скоро… Писательница Елинек, хоть и дурочка с переулочка по национальности, но даже слегка засмущалась: дескать, недостойная я, а достойный как раз писатель Хандке. И от смущения послала в Стокгольм свою видеоаватару. Впрочем, это отдельная история.
* сначала писатель Хандке был прогрессивной общественностью очень даже любим, она его практически выкормила своими сосцами и воспитала страшным резателем правды-матки не взирая на лица. И радостно взвизгивала при каждом отрезании. Вплоть до того момента, как писатель Хандке полюбил сербов. После чего, еще во времена первой югославской войны, писатель Хандке прогрессивной обественностью был решительно разлюблен. Но полностью отменить писателя Хандке прогрессивная общественность не могла — его карьера уже давно была сделана.
Итак, писателю Петеру Хандке присудили премию имени Генриха Гейне. Премию, по решению независимого жюри, выплачивает город Дюссельдорф, в память о своем блудном сыне — белобрысом еврейчике, скрывшемся во Францию и запружавшем оттуда германские земли разного рода предательскими пашквилями (получая при этом пенсию из казны врага — врага не только немцев, но и всего рода человеческого, т. е. безбожного и тиранического французского государства).
Немедленно по извещении о таковом присуждении некоторые члены независимого жюри выступили в независимой прессе с протестом против результатов голосования: поскольку писатель Хандке де ездил на похороны Милошевича, то никаких премий ему давать не следует, а тем более премий имени Генриха Гейне. Тот бы, по мнению некоторых членов независимого жюри, никогда в жизни бы не поехал на похороны Милошевича.
В прессе немедленно развернулась дискуссия. Подавляющее большинство склонялось к мнению переголосованных членов жюри и полагало присуждение премии имени Генриха Гейне писателю Петеру Хандке прямо-таки возмутительным. Подавленное меньшинство робко аргументировало, что писатель Хандке, конечно, негодяй, а особенно покойник Милошевич негодяй, но к премии имени Генриха Гейне это прямого отношения не имеет.
Вчера ход дискуссии был изменен решением городского совета Дюссельдорфа, беспрецедентным образом не утвердившего решение жюри.
Мораль: хочешь получить премию имени Генриха Гейне, не езди на похороны Милошевича.
Примечание: писатель Хандке — очень милый безумец с карманами, набитыми сырым имбирем (для срочного протрезвления, в котором он часто нуждается) и еще более сырыми грибами, которые он виртуознейшим образом повсюду находит и рвет. Грибы он, в отличие от имбиря, сырыми не ест, а заносит на кухню какого-либо ресторана, где велит их незамедлительно поджарить. Сербов он действительно очень любит («потому что наполовину словенец», — аргументировала одна немецкая газета во время предыдущего сеанса критики заблуждений писателя Хандке, во время войны в Косово), но половины того, что ему приписывается в прессе, не говорил и не делал. Живет он во Франции, откуда наводняет … Да, кстати, постановку его пьесы в «Комеди Франсэз» тоже отменили. Мораль — см. выше.
