Острое наслаждение! Начиная с первой фразы папы Карло: «Вот и сломалась моя старая шарманка… Теперь я совсем одинок…»

Играть не в состоянии никто — за исключением, понятное дело, Мартинсона-Дуремара. Тот зато выкомаривается за всех вместе взятых.

Все логические и мотивные связи, довольно искусно сцепленные в литературном источнике, последовательно расцеплены, и эпизод следует за эпизодом с неотвратимостью бреда — драматургически ничего ни из чего не следует. И это, конечно, прекрасно. Мне кажется, я читал сценарий Толстого (у меня было желтое собрание сочинений) — такого ощущения полнейшей логической расцепленности от него не было. Вероятно, уже на площадке постарались. Но, если я не ошибаюсь, сценарий кончался прилетом воздушного коробля в Советскую страну, где его встречали пионеры? Или это была уже театральная пьеса? Здесь он только отлетает. Прекрасен капитан с усами и трубкой и в полярном костюме, спускающийся в псевдоитальянское лето, чтобы дать шелобана Карабасу Барабасу. При снижении воздушного корабля жители разбегаются, пригибаясь и держась за головные уборы (и ветер виден), как при снижении вертолета, которых тогда еще не было.

Песня, конечно, выдающаяся — «Далёко-далёко за морем стоит золотая стена, в стене той заветная дверца, за дверцей большая страна». Автор текста, говорят, М. Фроман, которого в титрах я не заметил — можно догадаться, почему.

Композитор Лев Шварц не хуже Прокофьева. В маршах, понятно.

Интересно, никто не обращал внимания, что «Полька Карабас» — штука довольно обериутская?

Частная странность — имя крысы Шушары произносится с ударением на у — практически Шýшера. Я всегда исходил из того, что крыса была наименована по пригородной ленинградской деревне Шушáры, где я после восьмого класса полол сурепку (т. е. , конечно, ничего я не полол, а носил камни с полей, но смысл «комсомольско-молодежного лагеря» был такой — полоть сурепку), а сейчас строят один автозавод за другим. Да и все так думали, кого я спрашивал.

В общем, назначаю любимым фильмом. В связи еще с тем, что буратинная мифология все набирает и набирает актуальность. Особенно в литературной жизни. И за собой в последнее время замечаю, что все чаще дразнюсь буратинами. Причем настоящая буратинность — в этом фильме, а не в довольно милой и прекрасно написанной книжке А. Н. Толстого. Достаточно поглядеть на всех этих деревянных и фарфоровых травести, карабкающихся на воздушный корабль единственно верной идеологии…

ДОПОЛНЕНИЕ: (всплывающие впечатления)

Мальвина — в панталонах из-под короткой юбочки. Лицом и манерами похожа на пожилую еврейскую поэтессу.

Старьевщик (которому Буратино сбагрил ненужную азбуку) — вылитый Шейлок.

Буратино сказочно глуп. Не соображает ровно ничего. Вообще все персонажи сказочно глупы. Единственный умный персонаж — столяр Джузеппе, да и то потому что пьян, как фортепьян.

Потешны все эти деревянные, тряпичные и фарфоровые существа, постоянно страдающие от голода.

Приветливый аптекарь слегка умерил свою обычную приветливость и, чуть перегибаясь через прилавок с протянутой баночкой, сказал серьезно и тихо: «А я вчера про вас в газете читал. Во «Франкфуртер Альгемайне»! Хорошая статья!» — » Да-да, — сказал я. — Очень хорошая. Спасибо большое». И принял баночку в подрагивающую руку.

Вряд ли добрый аптекарь понял причины ужаса, запечатлевшегося на бледном лице моем…

…Несколько лет тому назад сидел я в парикмахерском кресле, а вокруг журчал и щелкал веселый итальянец-парикмахер. Вдруг журчанье и щелканье остановилось, и маэстро внимательно посмотрел на меня, освобожденного от первого слоя шевелюры, в зеркале и спросил: «А это не вас тут показывали по телевизору?»

Я кивнул, потому что действительно, за несколько дней до того по телевизору показывали документальный фильм «Русские на Майне». Фильм начинался словами: «Неправильно думать, что все русские члены мафии… Некоторые, например, писатели…» А после этого показывали, как мы с О. Б. Мартыновой гуляем по Бад-Гомбургскому курпарку и угощаемся отвратительнейшей на свете минеральной водой из-под медного крантика.

Парикмахер пришел в такое возбуждение, что не сказал больше ни единого слова, только ножницы щелкали надо мной как-то… нервно. Вышел я от него с различными перьями на голове, дико торчащими в разные стороны. Над одним ухом было густо, а над другим пусто.

Вот теперь я и думаю, открывать ли мне эту баночку?

Четвертые не четвертые, а вторые уже сутки скачивается «Золотой ключик» режиссера Птушко. 32, 1 % пока что накачалось. Так что я стал уже опасаться, что до отъезда «керогаз не насосается».

В общем и в целом я не мог бы сказать, что мое личное представление об Аронзоне-поэте решительно перевернуто (ну и слава Богу! оно меня совершенно устраивало!), что круг любимых стихов существенно расширен (а вот это жаль; с другой стороны, несущественно, но расширен — и это уже редкое счастье!). Сказанное не только не отменяет, a наоборот, усугубляет необходимость издания «Малого Аронзона», и не одного, а скорее даже нескольких, в том числе, я надеюсь, когда-нибудь и по проекту Вашего корреспондента. Но публикация во 2-м т. настоящего издания списка из 71 стихотворения, составленного в сентябре 1970 г. самим Аронзоном, требует первоочередного выпуска именно этого «Избранного» (с присовокуплением «последнего» «Как хорошо в покинутых местах…») в качестве выполнения авторской воли. А дальше посмотрим…

Итак, я все-таки остался при исходном своем представлении: при всей несомненной и чрезвычайной талантливости сравнительно ранних стихов Аронзона (талантливости, при этом, неуклонно нараставшей от года к году) его личность в 1968-1970 гг. по тем или иным причинам перешла в некоторое качественно иное состояние. Или можно сказать так: его, Аронзона, существование в значительной степени переместилось в иные области, в ландшафт того, что он (а вслед за ним Рита Пуришинская, а вслед за ней — все мы) называл Раем. Читать далее →

А где в Иерусалиме имеется беспроволочный выход (через WLAN) в Интернет

а) в Писгат-Зеэве?

б) в центре?

Чтоб можно было придти со своей переносной электронно-вычислительной машиной.

Когда бы вы знали, из какого цореса…

здесь.

Как уже упоминалось, узнав о восхождении вашего корреспондента в Иерусалим, Гали-Дана Зингер организовала ему выступление.

Это выступление состоится:

22 ноября, 20:30, галерея Барбур, ул. Ширизли, 6 (Нахлаот, Иерусалим)

Как добраться: см. http://barbur.org/ , на сайте есть маленькая карта.

Буду рад всех видеть, кого увижу. Читать стану преимущественно стихи, но, может быть, прочту и отрывок из пишушегося романа. Смотря по обстоятельствам.