Небольшие романы — 28

Конец пылающего со всех углов сентября, уже не жужжащий, но и не свиристящий еще вечер, ж/д станция г. Эденкобен (Пфальц). Треугольник (немое кино)

Между шпал лежали сухие плевки и стрекоза с еще зеленой головой и уже синим хвостиком. Потный грач склевывал плевки, на стрекозу же поглядывал искоса.

По перрону над ними бегал взад-вперед замшевый индо-пакистанец в узких темных очках цвета и блеска собственных волос. За ним ходила, как коза, старая белая собака — тоже в очках, но не темных, а обычных, в металлической оправе. Похоже, у собаки была дальнозоркость — время от времени она останавливалась на всю размотку поводка, отгибала голову и пристально вглядывалась в перемещение сверкающих воздушных слоев над собой, как будто хотела прочесть там расписание поездов.

Вдруг прибежала откуда-то девушка, такая милая, что даже ягодицы у нее улыбались. Села на корточки и посмотрела перед собой ясными и одновременно сонными глазами, какие бывают только у американцев.

Собака скосилась на нее поверх стекол.

Девушка сделала собаке козу.

Индо-пакистанец обернулся и побежал назад, простирающе срывая с себя очки. Девушка вставала ему навстречу и тоже вся распахивалась (но ни одна из серебристых бретелек не пошевелилась ни на одной из скромных ключиц).

Подъехал, вздымая грача, пригородный поезд эльзасской железной дороги. Когда он уехал, на перроне осталась только собака — стоящая внутри поводка. Она что-то читала в выпуклых облаках, быстро движущихся в сторону, противоположной той, куда ушел поезд — то есть на восток. Очки ее сверкали золото-розовым первоначальным закатом.

Пфальцская стенопись

во дворе маленького ресторана в соседней деревне Эдесгейм.
165,68 КБ
Это, по-видимому, как раз тот самый охотник, который так желал знать, где сидят фазаны. Узнал.

Охотник слегка смахивает на Петра Великого и тем симпатичен, а вот что там возле него понаписано — того понять не можно. Вероятно, художнику очень хотелось чего-нибудь написать у себя на картинке , как это полагается, но грамоте он не умел. Поэтому понаставил различных каляк и маляк. Это с художниками часто бывает, когда они берутся за литературу. Так я думал вчера.

Но сегодня с утречка большую часть надписей удалось расшифровать: всё, конечно, оказалось написано по-русски — то ли впавшим в полунеуставные отношения полууставом, то ли детскими прописными из азбуки конца 17 в.:

ВИВАТ! КОНЮШНЮ В СЛИВ! ЗЕНИТ — ЧЕМПИОН!!!

К чему и присоединяюсь.

ПЕСЕНЬКА (II)

Виноградною тенью тмим
Поутру-поутру
Кориандр, анис и тмин
На-ветру-на-ветру,

Лезвьем свищущим обрит
Под ребром, под ребром
И синеющим облит
Серебром.

Мы выходим на заре, на заре
В наклоненный, как в дыму, вертоград,
И в зеленом и лиловом дому
Пленный брат — в сентябре — синебрад.

И на этом-то златом серебре
Столько тлеющих полос и полос,
Что в тумане на горящей горе
Что-то, вроде, во тьму сорвалось.

IX, 2007

Подорожные записи

О ВИНОГРАДНИКАХ

Виноградники — самые коварные из лабиринтов: почти без поворотов и тупиков, но с множеством ложных входов и выходов, — собственно, все они ложные. Поэтому до центра каждого из них, не говоря уже о центре их всех вместе, дойти практически невозможно. А даже если дойдешь по случайности, то уже никогда оттуда не выйдешь, по крайней мере, каким уходил. Местные люди и заходить в виноградники избегают, еще с древнеримских времен, когда те состояли не из бесконечных шпалер, как сейчас, а из маленьких связанных из жердей квадратных лабиринтов без входа и выхода. Даже виноградари среди них делают это крайне неохотно, никогда в трезвом виде и только если не удается нанять кого-нибудь, кого не жалко — присланных с биржи труда городских безработных, поляков-поденщиков или, кто побогаче, зажмурившегося мужика на автоматическом виноградоуборочном комбайне, спереди заглатывающем куст и сзади выпускающем его обглоданным качаться. Мужик в кабинке высоко наверху — за-руки-за-ноги прикован к сиденью — нахохлился в кепочке, как небольшая пьющая птичка, и только изредка подглядывает на неразгадываемый лабиринт виноградника. Мужик нужен, чтобы получать деньги: мешок в минуту. Комбайн — на то и автоматический — ездит туда-сюда по своему усмотрению, а как нарвет сколько надо, выезжает на асфальт, где виноградари радостно вычерпывают из него виноград и красными сырыми руками перекладывают его в кузова своих маленьких бензинно и пьяно вонючих тракторов. Мешки с деньгами подкладывают снизу под мужика и, возвышаясь еще больше, он уезжает к следующей шпалере.

Но это всё днем. Ночью вовнутрь виноградников вообще никто не заходит. Кто пошел — не вернулся, по крайней мере, каким уходил. Разве что мы тут гуляем по периметру соседнего виноградника и, таким образом, всех виноградников вместе — по периметру, который везде, мимо ложных входов и выходов — щелкая сандалетами и глядя над собой, в небо, где виноград отражается звездами.

Тени наши обведены на асфальте луной — мягкой, сырой и сияющей. В кустах что-то тикает и стрекочет, шуршит, гукает, чмокает и расшаркивается полунасекомое-полумеханическое.

А глянешь случайно насквозь — в ложный вход или ложный выход: а там далеко, сухо и смутно мелькают огни. То ли это соседняя улица с фонарями и окнами, а то ли центр виноградника или всех их вместе — центр, который нигде.

Новости кино

НАСА: американские астронавты высадятся на Марсе к 2037 году — съемки запланированы на 2035-36 гг.

На заметку авторам будущего кинорепортажа: ветер на Марсе есть. Но очень слабый. Флажок должен развеваться очень слегка.

Ветка нижестоящего дерева

крупным планом:
101,91 КБ
Нужно учесть, что плоды маленькие, размером с не очень большую сливу.

ДОПОЛНЕНИЕ:
Андреас Третнер сообщает, что это и есть рябина — крупноплодная, она же домашняя, она же крымская. Sorbus domestica. По-немецки «Speierling».

Информационная служба НКХ сообщает:

в новооткрытом втором нумере журнала «Воздух» см. следующие публикации авторов НКХ / об авторах НКХ:

Валерий Шубинский о стихах Ольги Мартыновой

Стихи Александра Белякова и Марии Степановой

Немецкий поэт Грегор Лашен в переводах Игоря Булатовского

Кроме того, в обзорах Данилы Давыдова аннотируются — в N 1 — книги Марии Степановой и Леонида Шваба, а в N 2 — Натальи Горбаневской

Опрос «О великом поэте» : участвовали (среди прочих, разумеется) Олег Юрьев и Леонид Шваб

Сообщение для жителей Москвы и ближнего Подмосковья:

26 сентября в 19.00 в клубе «Улица ОГИ» (Петровка, 26, строение 8) состоится — с участием автора — вечер, посвященный выходу книги В. И. Шубинского «Золотой век».

Скульптуры города Эденкобена

Зашли в бывший монастырь, где сейчас винодельческое хозяйство — купить молодого вина. Молодого вина не оказалось — «у нас все вино старое», как остроумно заметила тетенька в конторе. Зато во дворе обнаружилась замечательная в своем роде скульптура:
246,55 КБ
Интересно, как она называется? «Монастырские будни, или Куда-то я задевала свой подрясник»?