ПОСЛЕДНЯЯ ВЕСНА

Вдоль той ограды копьеносной
на мостовой мясной и косной
по тени костно-полостной
своею — плоской и полóсной —
лететь последнею весной…

Но вам, где вам знать ту ограду
тот свет, хладнеющий в горсти?
И ту, последнюю отраду —
богатым нищим мимо саду
на солнце жидкое брести.

VI, 2009

Как работает демократия,

в данном случае, «исламская демократия»?

Говорят, что часть нынешних волнений в Персии и активность участия в них тамошних шахерезад связаны с намерением нынешнего визиря отменить закон, требующий предварительного согласия первой жены в случае намерения ее супруга взять вторую.

Как известно, пророк позволяет мусульманину до четырех жен одновременно (не считая, конечно, наложниц).

Возникает вопрос по процедуре в рамках действующего законодательства: а если некий перс желает взять третью жену или — для наглядности — четвертую, требуется ли для этого согласие предыдущих трех, и как таковое согласие получается: голосованием среди жен (открытым? тайным?), в случае голосования — большинством голосов простым? квалифицированным? гм… дробя… или только единодушным решением женского коллектива, что на практике означает, что каждая из жен обладает правом вето?)

Просто интересно.

Жителям Фрайбурга и окрестностей (т. е. Шварцвальда)

Завтра отправляемся в город Фрайбург, где затеялся литературный фестиваль, посвященный 20-летию падения Берлинской стены.

Ваш корреспондент выступает в субботу, в 15:00 — вместе с чехом Яхимом Тополем и немцем Марселем Байером; ведет выстуление берлинский литературный критик Йорг Плат. В основном, конечно, будут разговоры «на тему», но каждый автор и почитает минут по десять-пятнадцать из «свежевышедшего».

Если во Фрайбурге и окрестностях имеются интересующиеся, то всё это дело происходит по адресу:

Alter Wiehrebahnhof
Urachstraße 40
79102 Freiburg im Breisgau

От имени «Новой Камеры хранения»

как всегда, поздравляю читателей и авторов «Новой Камеры хранения» с наступившим Днем Леопольда Блума!

click to comment
Жертва кровавой клики Кеннеди, прекрасная еврейская девушка Мерилин Монро читает «Улисса» и уже очень далеко зашла. Этого ей и не простили.

Пусть будет этот день днем сопротивления против заплывших жиром котов и обезжиренных зайчиков, превративших западную, а теперь и русскую литературу в упаковку разноцветных плацебо.

Небольшое отдельностоящее открытие: Зданевич конспектирует Гургенова

Некоторое время назад я цитировал стихотворение Константина Гургенова из его книги «Стихотворения Константина Гургенова» (М.: Т-во скоропеч. А.А. Левенсон, 1907). Вот оно еще раз:

Однажды дева сидела у ручья
Подумала о слове мужья
И вдруг сделалась бледна
И вот видит лошадь перед ней
Что на спину сажает
Красотку полную страстей
И скачет через горы
И скачет через долы
Вдаль унося замечательную красавицу.

Стихотворение приводит Илья Зданевич в своем докладе «Илиазда», прочитанном 19 мая 1922 г. в парижском ресторане «Юбер».

По моей просьбе Валерий Игоревич Шубинский, все равно проводящий большую часть своего времени в Публичной библиотеке, взял книгу Гургенова и скопировал стихотворение о деве. Вот оно:

1

Жила в лесу младая дева,
Красой слыла она земной,
И как изгнанная Ева
Одна блуждала она порой.

2

Напоминали Афродиту
Безумно страстные глаза,
И губы кровью наливались;
Златые кудри и власа
Вились и блеском наполнялись

3

В глаза не видя человека,
Она не знала жизни сей,
Но доживая четверть века
Распознала суть страстей.

4

Однажды сидя у ручья,
Впервые думала она
Что значит слово: мужья,
И сразу стала бледна.

5

И лошадь перед ней предстала
Широкой грудью своей,
И на спину она сажала
Красотку, полную страстей.

6

Поддавая спину ей.
Безумство ею овладело,
И обнявши, шею ей, думала:
Исчезло все — былое улетело.

7
И неимоверным, гордым взмахом
Кинулся вперед конь с той
И мчался необычайным шагом
Блондинку унося с собой.

8

Смело уносит конь ее
В прекрасные дни начала мая
Туда где ждет ее
Вечное блаженство рая.

Это, конечно, неимоверно прекрасные в своем роде стихи — находка для коллекционера и любителя (вот, кстати, Герман Лукомников собирает, кажется, «наивную поэзию»). Но Зданевич, сознательно или нет, сильно «подработал» их, вспоминая (вряд ли он дотащил книжку Гургенова до Парижа)через 15 лет. Можно не сомневаться, что он вспоминал их в течение этих пятнадцати лет часто — думаю, он вспоминал их за каждым застольем, как мы в юности вспоминали за каждым застольем «Партбилет» Павла Богданова («Когда бы в руки ты не взял, он словно пламя, ал…», его же «У Мавзолея ели молодые…» или поэму Николая Доризо о Ленине и медсестре («И о чем в ночную пору речь держала медсестра, знают только эти горы и полночная пора…»).

Надо полагать, в результате этого пятнадцатилетнего вспоминания-забывания-вспоминания произошло естественное изменение текста (забываемые части заменяются или удаляются; я вот, кажется, таким точно образом перепутал что-то у Доризо в предыдущей скобке), но получившиеся, т. е. зафиксировавшиеся у Зданевича через 15 лет стихи я бы уже назвал его собственным — и очень замечательным! — стихотворением «по мотивам Гургенова». По всем основным характеристикам текста, и структурным, и фактурным, оно в достаточной мере отличается от «оригинала», а главное, демонстрирует такое упоение текстом и такое форсирование его комических сторон до самодействующих поэтических образов, какого «наивные поэты» сами никогда не достигают (поскольку упоены не текстом, а словами — или собой, что, впрочем, практически одно и то же). И какого, наоборот часто достигают (будут достигать! лет еще через пять — в конце 20 гг.) поэты, сознательно работающие с «наивным поэтом» в себе, как. напр., Олейников.

Решающим элементом является, конечно, последняя строчка «Вдаль унося замечательную красавицу» (которая всё, собственно, и решает, без нее стихотворение осталось бы, скорее всего, «простым конспектом»), интонационно предсказывающая Леонида Шваба — пожалуй, последнего на данный момент автора, сознательно работающего с «наивным поэтом» в себе — на фоне многих других, просто-напросто культивирующих в себе капитана Лебядкина, существующих на одном с ним уровне, потому что уровень «наивного стихотворчества» в любом случае ближе к поэзии, чем их собственный личностный уровень — скучных интеллигентских детей. Т. е. они поднимаются к капитану Лебядкину и, в лучшем случае, в него превращаются — со всеми печальными последствиями. На самом деле процедура не такова — процедура: отстраненный и любящий взгляд, создающий объем. Никогда мы еще не были так близки к внутренней технике этого метода, как в вышеописанном случае — случае Зданевича/Гургенова.

Короче говоря, в одном из ближайших обновлений «Новой Камеры хранения», в разделе «Отдельностоящие русские стихотворение» появится стихотворение Зданевича/Гургенова.

А теперь, для любителей передового стихосложения, как бы «бонус»:

кавказский «верлибер» Константина Гургенова (из упомянутой книги, спасибо В. И. Шубинскому, не поленившемуся списать слова): Читать далее

Избранные новости с четырех родин (Из наблюдений последнего времени — 13)

Техасский губернатор упал с велосипеда и сломал ключицу

Моя острая симпатия к губернатору Перри, желающему отъединить Техас от Пока Еще Соединенных Штатов, подкреплена теперь и общностью исторических судеб: через три дня после возвращения из ПЕСША я тоже упал с велосипеда и тоже сломал ключицу. Три недели днем и ночью носил «плечефиксирующий бандаж», чувствуя себя наполовину героем войны между Севером и Югом (которую я бы не стал называть гражданской), а на вторую половину — его лошадью.

Неделю назад упряжь разрешили снять, чего и губернатору от всей души желаю.

Израильских писателей впервые издадут в Египте

Книги современных израильских авторов — Амоса Оза и Давида Гроссмана — будут впервые изданы в Египте, в переводе на арабский.

Агентство новостей отмечает, что «проект издания израильской литературы в Египте одобрен министром культуры страны Фаруком Хосни. Хосни недавно заявил, выступая в национальном парламенте, что сожжет израильские книги, если найдет их в какой-нибудь египетской библиотеке».

Думаю, это очень правильно со стороны мицраимского министра — с его, конечно, точки зрения. Полагаю, что внезапная перемена отношения к вышеназванным писателям является просто-напросто следствием того, что он их прочитал. И не только в смысле их чисто литературного качества, вполне способного помочь в борьбе с комплексом неполноценности местной интеллигенции.

Самое главное, что вышеуказанные писатели (как и некоторые, чтобы не сказать, многие другие — напр. эти) являются активными пропагандистами одного из наиболее юдофобских идеологических течений современности — т. н. «прогрессивного» или «социалистического» сионизма, пропагандирующего своего рода запасное «окончательное решение еврейского вопроса»: все евреи свозятся в Палестину и там с помощью физкультуры, эстрады, колхозной работы и фалафеля (а сегодня и без всего этого, с помощью молодежной жизни на улице Шенкин) превращаются в неевреев — в такое неопределенно-левантинское племечко. Всех, конечно, превратить не удалось — но некоторых, чтобы не сказать, многих — вполне. Эти некоторые, однако, этим государством и правят, передавая управляющие должности детям и внукам.

У «ближневосточного конфликта» три стороны, и «киббуцные хананеяне» являются естественным союзником арабских народов в борьбе с еврейским правом на родину.

Так подумал, я полагаю, египетский министр, почитавши названных авторов. Особенно их публицистику. Особенно в немецких газетах.

А вот из самой Германии, где так любят печатать размышления Давида Гроссмана и Амоса Оза о «мирном процессе» — прекрасная новость совершенно особого рода: метеорит попал в юношу по фамилии Бланк!

Что в комментариях никаких не нуждается.

И наконец, в Перми послушались Вашего корреспондента и открыли первый в России памятник Пастернаку. Памятник очень хороший — изображен на нем Сережа Есенин с еврейскими ушами, т. е. скульптор изобразил внутреннюю красоту автора «Доктора Живаго», а не его внешнее сходство с арабом и его лошадью.

ВОЛЖСКАЯ ПЕСНЯ

вышли девушки нá реку
в полосатом своем полусне
их — подобны фонарику —
полыхают пустые пенсне

с их папах позолоченных
облетает горючая цвель
в их пахах заболоченных
шевелится щавель

а в глазах их безжалостных
и не пыл и не жар и не блеск —
жалкий лоск побежалостных
уходящих под землю небес

VI, 2009

Благодарности
Спасибо Наташе Горбаневской за слово она знает какое.
Спасибо себе за два слова я знаю какие.