Приехали из Дрездена,

где провели три с половиной дня — сначала выступали в кафе городского музея. Ольга Мартынова рецитировала из «Попугаев», поскольку ее новая книжка стихов еще не вышла (выйдет летом), а я читал стихи по-русски, немецкие же переводы возглашал ведущий — очень для меня непривычная ситуация, многие годы я выступаю по-немецки, но немецкие стихи, конечно, вслух читать не стану. Ведущий, поэт Петер Гериш, женат на польке и живет в Польше, приехал специально на наше выступление (ну, может, у него и еще какие-нибудь дела были в Дрездене). Очень милый пожилой господин, называл нас «фрау Ольга» и «герр Олег», что, конечно, является калькой польского вежливого обращения «пани Ольга» и «пан Олег».

Жили мы в гостевом домике музея Кращевского, единственного в Германии совместного польско-немецкого музея. Кращевский эмигрировал из русской Польши после второго польского восстания, которое скорее было войной польских и местных полонизированных помещиков за «кресы», населенные белорусами, украинцами и еврейскими арендаторами (мнения последних, как свидетельствуют документы, например, воспоминания Езекиеля Котика, разделились: некоторые были за поляков, некоторые за русских — я лично в таких спортивных случаях всегда болею за русских) — т. е. своего рода предварительная колониальная война: считалось, очевидно, что Крымская война и отмена крепостного права так ослабили Российскую империю, что Польша все равно скоро освободится при помощи западных друзей, потому надо застраховать «кресы». Кращевский считается романтиком, но был тривиальный коммерческий писатель, в основном исторический, типа Дюмы, Пикуля или Акунина — по советскому телевидению шел в свое время шестисерийный фильм про графиню Козел и прочие тому подобные радости («Блеск Саксонии и слава Пруссии» назывался, если ничего не путаю) — снятый по его романам. Написал ок. 400 книжек. Жил двадцать лет в Дрездене, на дом, где сейчас музей, ему собрали по подписке в связи с юбилеем литдеятельности. В том числе из России, где он много публиковался и имел много друзей — например Нестора Кукольника, присылавшему ему драмы на оценку. Но после франко-прусской войны выяснилось, что он был французским шпионом, его судили и засадили в Магдебургскую крепость, откуда выпустили через полтора года поправить здоровье и вернуться. Он, естественно, сбежал (успев продать дрезденский дом) — сначал в Сан-Ремо, а потом в Женеву, поскольку опасался выдачи Германии. Через четыре дня после переезда в Женеву помер.

Музей образовали в 1960 г. в порядле дружбы ГДР-ПНР, экспонаты были взяты из запасников варшавского музея Мицкевича. И вот сейчас, некоторое время назад — нам об этом все в Дрездене рассказывали с изумлением и страданием в глазах — какой-то чиновник в польском минкульте вытащил закон, по которому польское госимущество не может находиться долее 5 лет за пределами Польши. Вследствие чего поляки забрали из музея ВСЁ и засунули в запасники музея Мицкевича. Дрезденский музейчик не имеет теперь никакого собственного фонда, даже мебели не имеет. Там проводят какие-то сменные выставки, но, в основном, изумляются.

По случаю нашего заселения в близлежащем книжном магазине выставили наши книжки на витрину (чего со стихами практически не бывает, но и магазин особый, стихами интересующийся):

Дрезден оказался (меня туда занеско в первый раз) городом замечательным и замечательно приведенным в порядок (потому что я могу себе представить, что там было в 90-е гг., просто потому, что видел другие города).

Вот тут «золотой всадник» (т. е. вездесущий курфюрст Август Сильный) скачет на гэдэровскую панельную роскошь:

Увлекательные ориентальные страшилища во дворе этнографического, что ли, музея:

Молочная лавка, куда мы ходили пить простоквашу:

Были в «Старых мастерах», видались с Сикстинской Мадонной, но в обморок не упали. Весь музей заполнен русскими, никакой другой речи практически не слышно — мы насчитали пять экскурсий и один школьный класс. Одна экскурсоводша поразила меня в самое сердце: наклонив черноволосую головку, говорила на каком-то русско-птичьем языке с ускользающей в распад смысла интонацией (не подумайте, что немка, русская явно). Когда я увидел, как она тычет пальцом в изображение трех каких-то толстых теток и произносит: «Рыженькие блондинки — идеал венецианской красоты», я понял, что могу пойти за ней куда угодно — собрал все свои силы и пошел в другую сторону. Видели саблю Петра Первого, полученную курфюрстом Августом Сильным в результате обмена футболками. Еще шляпами они менялись при этом случае, но шляпы нам не показали. В музее фарфора (очень интересном) «бабушка на входе» (обратно русская, естественно) гневно выговорила нам, что мы за один день отсматриваем три музея (т. е. старых мастеров, оружейную палату и фарфор, входящих в один билет) — она-де филолог, сказала она высокомерно, поэтому больше одного музея за день воспринять не может. Я ей сказал, что это вопрос навыка — я лично за день якобы обхожу три Эрмитажа и хоть бы хны. Очень она меня презирала, плебс эдакой.

Интересно, что по Эрмитажу я нисколько не скучаю, а по Русскому музею — очень.

Были в опере еще, на премьерном спектакле «Шванды-волынщика» Яромира Вейнбергера, чешской оперы 1927 года. Это такая помесь «Фауста» Гете (первой части) и «Свадьбы в Малиновке» — мне очень понравилось. Семпер-Опера — одна из самых красивых барочных опер в Европе:

Ну и вообще — милый город, милые люди, хорошая погода, хорошие рестораны… Три с половиной дня отпуска.

Отрывки из нескáзанного — 2

… Дм. Быков — это, конечно, С. В. Михалков нашего… гм, вашего времени. Того и гляди гимн напишет. А то и три.

А Борис Акунин — в натуре Юлиан Семенов. С чем — т. е. с кем — мы вас и поздравляем.

… вы, конечно, не рабы. Вы — арабы.

отрывки из нескáзанного

… по крайней мере Ким Чен Ир не писал плохих пьес, за это многое можно простить. Хотя и не всё…

… хотя это, конечно, не совсем справедливо. Плохие, по-настоящему плохие пьесы писал покойник Войтыла, римский папеж (да еще и в стихах, кажется!), а Вацлав Гавел писал пьесы никакие. Подделки под французский абсурд с прозрачными политическими намеками, чего, впрочем, и во французском абсурде было достаточно. Недавно открыли, что действие «В ожидании Годо» происходит на франко-испанской границе: два еврея ждут проводника. Это делает честь Бекетту как человеку и гражданину, но лишает пьесу половины прелести.

… возвращаясь к Северной Корее: хотелось бы, чтобы при новом Киме продолжалась северокорейская мультипликация. Потому что нет на свете ничего прекраснее, чем северокорейские мультфильмы о героических зайчиках и бобрятах, защищающих границы социалистического отечества. Следовало бы назначить Юрия Норштейна министром мультипликации КНДР — это мой совет юному Киму, «великому наследнику». «Шинель» в корейских декорациях — это что-то, как говорилось в дважды полочном фильме «Интервенция»

… и напоследок старинный анекдот из корейской жизни в русском Приморье, один из коронных анекдотов покойного Сергея Евгеньевича Вольфа:

Сизу фанза, пью цай. Стук в дверь. Иду открывать дверь. Входят, спрашивают: ты за красных или за белых. Отвецаю: за красных. Снимают станы, бьют зопа.

Сизу фанза, пью цай. Стук в дверь. Иду открывать дверь.Входят, спрашивают: ты за красных или за белых. Отвецаю: за белых. Снимают станы, бьют зопа.

Сизу фанза, пью цай. Стук в дверь. Снимаю станы, иду открывать дверь. Присол брат зены пить цай.

В каждом порядочном человеке есть внутреннее родство с этим симпатичным корейцем.

Вопрос музыкального свойства

Да, пока не забыл и пока не поздно:

А скажите, пожалуйста, кто знает — производятся ли еще в России и продаются ли семиструнные гитары. Или их производство и продажу полностью запретило ЦРУ, радио «Свобода», «Новая газета» и прочая мировая закулиса, поскольку шестиструнные гитары, конечно, с ихним блям-блямом, закодированы на разложение российской духовности (чего уже практически и достигли черз всю бардовню несемиструнную и рок-музыку всяческую)..

Ну, короче говоря, не знает ли кто, где можно купить семиструнную гитару хорошего качества в Петербурге.

К подписчикам и читателям этого журнала

ОБРАЩЕНИЕ и СООБЩЕНИЕ:

Этот журнал будет в скором времени полностью перенесен на другую площадку, т. е. полностью стерт из «Живого Журнала» и перенесен (еще не знаю, с сохранением архива за все эти годы или начиная с нуля) на сайт «Новой Камеры хранения». Какова будет скорость этого времени, зависит от того, когда будут окончательно подготовлены к работе «Литературные блоги НКХ». Через недельку-другую, надеюсь..

Пока что хочу обратить внимание читателей, привыкших получать информацию об обновлениях сайта НКХ из этого журнала, что им придется или ориентироваться на журналы других постоянных авторов НКХ, дублирующих, как правило, извещения об обновлениях, или же попросить о включениии в рассылку НКХ. С этой целью каждый желающий может прислать свой адрес нашему помощнику по НКХ, Кириллу Иванову-Поворознику: kamera()newkamera.de .

Архив LJ

Как известно в результате коммерческо-трудовой деятельности прогрессивной интеллигенции (носики и пр.) с некоторого времени не работает программа LJArchive, необходимая для спасения журнала в случае окончательного разрушения ЖЖ под управлением вышеупомянутой прогрессивной интеллигенции (см. выше) или же в случае окончательного ухода автора из вышеупомянутого ЖЖ.

Дмитрий Михайлович Закс, одаренный многообразнейшими способностями и умениями, починил по моей просьбе программу «ЛЖархив», у меня она сработала и всё что надо заархивировала, хотя сначала время от времени останавливалась и сообщала, что связь с сервером прервана. Но я снова ее запускал и в результате всё получилось.

Итак, ссылка на яндексовский файлообменник: http://narod.ru/disk/33987246001/ljarchive.zip.html

Читающим по-немецки и по-русски

Сообщается, что в конце февраля следующего года в зальцбургском издательстве «Jung&Jung» выйдут избранные стихи (с 1984 по 2011 гг.) вашего корреспондента в переводах Эльке Эрб, Грегора Лашена&Ольги Мартыновой и Даниила Юрьева&Грегора Лашена. Издание двуязычное (русско-немецкое).