О ВИНОГРАДНИКАХ

Виноградники — самые коварные из лабиринтов: почти без поворотов и тупиков, но с множеством ложных входов и выходов, — собственно, все они ложные. Поэтому до центра каждого из них, не говоря уже о центре их всех вместе, дойти практически невозможно. А даже если дойдешь по случайности, то уже никогда оттуда не выйдешь, по крайней мере, каким уходил. Местные люди и заходить в виноградники избегают, еще с древнеримских времен, когда те состояли не из бесконечных шпалер, как сейчас, а из маленьких связанных из жердей квадратных лабиринтов без входа и выхода. Даже виноградари среди них делают это крайне неохотно, никогда в трезвом виде и только если не удается нанять кого-нибудь, кого не жалко — присланных с биржи труда городских безработных, поляков-поденщиков или, кто побогаче, зажмурившегося мужика на автоматическом виноградоуборочном комбайне, спереди заглатывающем куст и сзади выпускающем его обглоданным качаться. Мужик в кабинке высоко наверху — за-руки-за-ноги прикован к сиденью — нахохлился в кепочке, как небольшая пьющая птичка, и только изредка подглядывает на неразгадываемый лабиринт виноградника. Мужик нужен, чтобы получать деньги: мешок в минуту. Комбайн — на то и автоматический — ездит туда-сюда по своему усмотрению, а как нарвет сколько надо, выезжает на асфальт, где виноградари радостно вычерпывают из него виноград и красными сырыми руками перекладывают его в кузова своих маленьких бензинно и пьяно вонючих тракторов. Мешки с деньгами подкладывают снизу под мужика и, возвышаясь еще больше, он уезжает к следующей шпалере.

Но это всё днем. Ночью вовнутрь виноградников вообще никто не заходит. Кто пошел — не вернулся, по крайней мере, каким уходил. Разве что мы тут гуляем по периметру соседнего виноградника и, таким образом, всех виноградников вместе — по периметру, который везде, мимо ложных входов и выходов — щелкая сандалетами и глядя над собой, в небо, где виноград отражается звездами.

Тени наши обведены на асфальте луной — мягкой, сырой и сияющей. В кустах что-то тикает и стрекочет, шуршит, гукает, чмокает и расшаркивается полунасекомое-полумеханическое.

А глянешь случайно насквозь — в ложный вход или ложный выход: а там далеко, сухо и смутно мелькают огни. То ли это соседняя улица с фонарями и окнами, а то ли центр виноградника или всех их вместе — центр, который нигде.