ЕЩЕ О ГОЛУБЯХ

Голубь внизу, на мостовой, и голубь наверху, на крыше, — две совершенно разные птицы.

Внизу это всякому известное кроткое неуклюжее существо, торопливо выклевывающее что-то из собственного полузасохшего дерьма.

Наверху — маленький орел, элегантный боец и яростный падишах своей голубки.

Или нетрезвый поэт, глухо повторяющий: “Дай денег, дай денег, дай денег!” Когда же устает и смолкает, голубка отвечает тоненько, но решительно: “Нет денег, нет денег, нет денег!.. И не будет! И не будет!”

Но кто тогда стоит на головах у Пушкиных и Гоголей, у Гете и Шиллеров — нижний, пачкун, обливающий носы и щеки классиков полузастывающим, еще стекая, белым, или же верхний, герой и поэт?

Или какой-то третий вид — средний: живущий на памятниках, не подымаясь выше головы, не опускаясь ниже плечей?