С 1-го января 2011 г. у нас тут начинается будущее: всякий выставляющий в сеть «контент», в соответствие со вступающим в силу изменением закона, точнее говоря, государственного договора о средствах массовой информации для юношества (JMStV) (если его утвердят все немецкие «субъекты федерации», что практически всегда происходит), и в том числе самый безобидный немецкий блогер, рассуждающий о преимуществах пшеничного пива над ячменным, будет обязан сам определять у себя вредные для юношества «контенты» (или перепоручать это удовольствие — за плату, и немаленькую! — соответствующему госоргану), классифицировать эти «контенты» и принимать меры для защиты юношества от себя. Классификация основана на существующей системе допуска в кинотеатры (с 0, 6, 12, 16 или 18 лет). Если действительно о пиве, то, по моей оценке, должен ставить «с 16-ти», с какового возраста в Германии разрешается с дозволения родителей пить пиво. Можно еще «выключать», т. е. убирать из сети страницу или блог в соответствии с действующими ограничениями для «взрослых» телепередач, но это, конечно, вещь практически маловозможная, как для простого блогера, так и для электронного СМИ. Остается маркироваться. Или закрываться (уже есть парочка объявлений этого сорта, о чем по первой ссылке).

Нарушители могут быть наказаны штрафами в размере до 500 000 евро, нарушения же, как предполагается, будут выявлять и сообщать в компетентные органы уже отмаркировавшиеся конкуренты (!), которые — как рассчитывается — будут стремиться к тому, чтобы все были в равном положении. Недюжинное понимание человеческой природы, надо заметить.

Кто захочет удостовериться и умеет читать по-немецки — тому, например, сюда. Тут основное, а кто желает подробнее — это здесь: 17 вопросов и ответов к новому JMStV.

Интересное начинание, между прочим, как говорилось в одной чудной повести русско-абхазского писателя Искандера. Каждому, выставляющему «контент» в сеть, стоит и за пределами немецкой юрисдикции призадуматься, а не вредит ли он юношеству (и девичеству). Я вот задумался и пришел к выводу, что нет такого возраста, начиная с которого можно было бы счесть блог, который вы сейчас читаете, полностью безопасным для умственной девственности и сердечной юношественности. Может, лучше закрыть его, не дожидаясь, когда и досюда дойдет (а оно, конечно, дойдет) интересное начинание? Кстати, предполагается, что контентовладелец должен маркировать юношественнозащитным образом и все свои доступные в сети архивы — в нашем случае это 1431 запись. А что с комментариями, интересно? В комментариях моих тоже ведь есть «контент», смею надеяться? Должен ли я буду пройтись по 10941 комментарию и снабдить каждый пометкой «разрешается читать начиная с возраста 43 лет 7 месяцев 14 дней»?

В общем, жить в эту пору прекрасную придется и мне, и тебе.

Ситуация, когда единицей публичного бытования текста вместо книги становится свеженаписанное стихотворение, которое к тому же и пишется зачастую на миру, на чужих глазах, многое меняет.

Вообще-то говоря, книга — это товар в магазине, а «единицей публичного бытования» для поэта всегда являлось и будет являться «свеженаписанное стихотворение». И не знаю, каков в этом смысле опыт автора статьи, но мой лично опыт таков, что оно и пишется и меняется очень часто «на миру». Только что, в предпредыдущей записи шла об этом речь:

Не иначе было и у других поэтов того очень далекого от публичности времени — вместо блога был «Сайгон», или подоконник на чужой лестнице, или случайная кухня, но… какая разница? Чисто техническая, с моей точки зрения. Для меня она ничего не меняет.

Конечно, вполне может статься, что такие как мы представляются Марии Степановой ненастоящими поэтами, несерьезными людьми. Помню, приехал как-то Сергей Вольф из Комарова и рассказал, как он там попытался почитать стихи известному советскому поэту Кушнеру. «Очень мило, Сережа, — сказал известный советский поэт Кушнер. — Но зачем вам это надо, вы же не живете жизнью поэта?».

…все эти штуки влияют и на саму поэтическую работу: меняется темп письма и количество написанного, расплывается (или собирается в точку) адресация.

Мы живем на миру, демонстрируя публике свои прыжки и кульбиты

Скажем прямо: это «мы» представляется мне чисто «лирическим мы». Но «лирическим мы» нового, эксклюзивного, в смысле, не инклюзивного типа. Т. е. исключающего себя. Вообще-то, насколько мне известно, более или менее единственным автором, «пишущим на миру», т. е. постоянно изменяющим выставленные на всеобщее обозрение тексты в поле зрения автора статьи является ваш корреспондент (стало быть, все соответствующие инвективы обращены непосредственно к нему). Если я пропустил «прилюдную работу со стихом» на двух блогах Марии Степановой, включенных в мою ленту подписки, то заранее приношу свои извинения.

Относиться к стихам теперь можно как к разменной монете коммуникации, одной из бытующих валют. Возможность немедленной реакции на текст делает его еще больше похожим на товар, услужливо доставленный на дом…

Свою точку зрения на этот счет я вкратце уже высказал выше, но не могу не высказать свою глубокую благодарность Марии Михайловне за внимание.

Оно, это внимание, позволяет мне сделать несколько замечаний, которые я бы в ином случае делать не стал, постеснялся бы. Но поскольку мне рекомендуется задуматься о себе, то и мне, думаю, позволительно коснуться «личного».

Вся статья — своего рода реквием по некоему рухнувшему жизненному проекту. Или скажем, по некоей утопии, которую мы можем вкратце определить от обратного:

Делить им нечего: нет ни площадки, которая могла бы стать предметом спора, ни премии, к которой с равным уважением относились бы все, ни единой аудитории, которой все хотели бы нравиться. В этом смысле ситуация располагает к миру и покою. Но покоя нет, а ощущение неправильности происходящего остается — в том числе и у меня самой.

Очевидно, предполагалось когда-то — в девяностых годах? — так, что когда-нибудь все утрясется: будет площадка, будет публика, будут общие правила игры и судьи с золотыми свистками. Похоже на спорт какой-то.

Не будет этого, Маша! И знаете почему? Потому что этого не бывает.

(В скобках: насчет отсутствия «премии, к которой с равным уважением относились бы все» — я тоже думаю, что премия Андрея Белого за последние несколько лет, в результате ряда нелепостей, растратила свое (скорее потенциальное) значение; это грустно, но я рад, что Вы со мной на этот счет сходного мнения, потому что Вам, конечно, виднее, чем мне тут со стороны)

Может быть, статью Марии Степановой продиктовало просто приходящее с возрастом к каждому понимание: чем больше получается и удается, тем больше ты понимаешь, что ничего не удается и никогда не удастся. А Марии Степановой многое удается, она умный и талантливый человек, да еще и удачливый к тому же. А может быть, это и что-то более частное, конкретное, какое-то сиюминутное разочарование в ком-то или чем-то конкретном. Нет ничего более человеческого, чем распространить такое разочарование на все мироустройство (или на всю Россию, с которой все время сравниваются литература).

Все не так страшно.

Площадки не будет, аудитории не будет, премии не будет. А всё остальное будет хорошо.

А если Вас нервирует, что я все время меняю поставленные в блог стихи, так Вы не читайте просто этот блог, я ей-богу не обижусь.

старинный анекдот. Его волшебно рассказывал Вольф, а я тут могу только намекнуть записью:

Грузин изнасиловал цыпленка.
Цыпленок умер.
Грузин держит цыпленка перед собой на ладони, смотрит на него долго и растроганно, потом говорит:
— Малэнки жолты птыць… Нае..ался — и спит!

Кажется, я даже вижу лицо этого чудесного грузина.

На сайте «Открытый космос» опубликован текст Е. А. Шварц о Тютчеве, написанный ею для т. н. «альтернативного учебника литературы», затеянного издательством «Лимбус».

Текст очень хороший, хотя, конечно, и не «последний, написанный поэтом», как легкомысленно врезано от «ОпенСпэйса» — Елена Шварц писала и после «Тютчева», вот стихи, написанные, судя по всему, в октябре 2009 г. Найдены, как буквально сейчас известили нас, и еще более поздние стихи, последнее помечено 1 марта 2010 г. Стихи ведь, кажется, тоже являются текстами?

С этим очерком связано одно из последних литературных огорчений Елены Шварц: некая редактриса обругала его ей в том смысле, что у нас тут все авторы выделываются как умеют, стараются извернуться с самой своей понтогонской и фуфлогонской стороны, а Вы, уважаемая Елена Андреевна, пишете как-то… обычно… по-человечески… «Индивидуальности» не хватает. Не перепишете ли поугребищнее, а то «никому интересно не будет»?

Елена Шварц, которая с большим увлечением занималсь Тютчевым все начало 2009 г. и, главное, очень, очень серьезно отнеслась к просьбе написать «для школьников», ответила, что переделывать ничего не будет — пусть не печатают, если хотят, как она выразилась, «базарной яркости и перетягивания одеяла на себя». Но была, конечно, огорчена и оскорблена.

Я ей написал тогда в ответ:

Что касается истории с Тютчевым, то она, конечно, омерзительная. Постыдилась бы эта <...> — коли работаешь в таком заведении, как «Лимбус», так уж лучше помалкивай. Там у них такие есть «авторы» в книге, что сидела бы тихонько и радовалась, что приличные люди ставят свое имя в эту книжку. <...> Очевидно, с их точки зрения «индивидуальность», это когда пьяная скотина стоит, качаясь, и у нее бороде сопли и блевотина текут.

Ну, что говорить, все это очень печально. Не хочется даже и прикасаться ко всему этому.

Я бы и не стал прикасаться, если бы не сегодняшняя публикация «ОпенСпэйса».

если бы в финальном матче встретились сборные Северной и Южной Кореи?!

Мне кажется, это было бы прекрасно!

Конечно, нельзя доверять решение о том, кто будет чемпионом мира по футболу 22 корейцам, у половины которых обе ноги правые, а у второй — обе левые. По справедливости следовало бы решить этот вопрос с помощью небольшой войны на Корейском полуострове — скажем, хорошенького морского сражения или суточной дуэли на тактических ракетах.

И вообще — раньше многие (не без бессмысленной интеллигентской иронии) предлагали решать международные вопросы с помощью спортивных состязаний: выпустить там Черчилля с Гитлером на ринг побоксировать или определить принадлежность Фолклендских островом с помощью футбольного матча Англия — Аргентина. Но в наше чудесное время важность спортивных состязаний существенно превышает для населения «цивилизованных стран» (а именно для него и устраиваются эти состязания) важность каких бы то ни было внешнеполитических проблем. Поэтому только логично было бы решать такие важные вопросы, как результаты чемпионатов мира по футболу, с помощью военных действий.

Неужели никому никогда не приходило в голову в связи с «Крейцеровой сонатой», что комплекс ее идей чисто хлыстовский, переходящий даже в скопчество? По типу своему Толстой был русский сектант «из благородных», каких в первой трети XIX века было много, хотя бы и вокруг «корабля Татариновой». Он, в сущности, несколько опоздал родиться, а то бы тоже сделался «Саваофом» и давал советы царю, как ему обустроить Российскую империю. Впрочем, он и давал.

Любопытные возможности возникают через его постоянный интерес к Федору Кузьмичу — т. е. к покровителю хлыстовскому Александру Павловичу — фигуре, собственно, того же типа и комплекса понятий.

Если никому это не приходило в голову (если кто знает о таком, то, пожалуйста, сообщите, чтобы я не считал себя первооткрывателем), то только потому, что критики и литературоведы (почти) никогда не отвечают на то, что сказано, а только на то, что, как им кажется, им могли бы сказать — в точности, как те гениальные дамы из вагонного зачина к «Крейцеровой сонате». Сегодня из этих дам обоего пола состоит подавляющее большинство «мыслящей» публики. Ну, и, конечно, весь Вейнингер обнаруживается в рассуждении про женщин и евреев из той же самой «Сонаты».

Это я начал читать книгу Б. Ф. Егорова о «российской утопии» — к сожалению, очень плохую и неприятную, как мне кажется. Но хотя бы уже не бесполезную.

Из: Рав Рафаэль Алеви Айзенберг. В конце дней

Рафаэль Алеви Айзенберг, раввин и доктор социологии, родился в 1916 году в Германии. Там он получил традиционное еврейское образование, сочетающее изучение религиозных предметов и светских наук.

Обеспокоенный тем, что многие евреи, не до конца осознавая значение происходящих в мире событий и не понимая своей собственной роли в них, все более отдаляются от еврейства, р. Айзенберг решил собрать пророчества и предсказания о будущем человечества, имеющиеся в древнееврейских источниках. Книга была издана на иврите и дала многим возможность иначе понять и оценить, в чем заключается особенность судьбы еврейского народа и его предназначения.

РАББИ ЭЛИЭЗЕР В СВОИХ «ПОУЧЕНИЯХ» (ГЛ. 30) ПРЕДСКАЗЫВАЕТ ТАКИЕ ДЕЯНИЯ АРАБОВ НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ:

«Сказал рабби Ишмаэль2 ‘Пятнадцать деяний совершат в будущем сыны Ишмаэля на Святой земле: обмерят Страну веревками (т.е. поделят ее между собой) ; оскверняя кладбища, будут содержать там скот и собирать навоз; поделят кладбища и вершины гор; умножат ложь; будут преследовать правду; отдалят закон от Израиля; умножат грехи среди Израиля..; (при них) увянет бумага и перо (т.е. переведутся в Стране писцы свитков Торы) и обесценятся государственные деньги; отстроют разрушенные города;
расчистят дороги; насадят сады; застроят проломы в стенах Храма; на месте Храма поставят здание; в конце дней их правителями будут два брата, — и в то время встанет потомок Давида, как сказано (Даниэль, 2:44) : «И во дни тех царей установит Б-г небесный царство, что вовеки не разрушится и власти другому народу не передаст.»
[Там же, гл. 32]: «А почему он был назван «Ишма-эль» (дословно: «услышит Б-г») ? — Так как услышит Всевышний стенания народа Своего в бедствии, что несли ему сыны Ишмаэля, как сказано (Теиллим, 55:20): «Услышит Б-г и усмирит их.»

АРАБЫ (ПОТОМКИ ИШМАЭЛЯ) И ЕВРОПЕЙЦЫ (НАСЛЕДНИКИ ЭДОМА) ЗАКЛЮЧАТ СОЮЗ, ДАБЫ УНИЧТОЖИТЬ ВОССОЗДАННОЕ ГОСУДАРСТВО ИЗРАИЛЬ:

f3oap, Бэрэшит, 119J: «… И в то время пробудятся сыны Ишмаэля вместе со всеми народами мира, чтобы пойти на Иерусалим, как сказано (Зехария, 4:1);
«И соберу все народы на войну против Иерусалима… «— Поясняет Рамак: «Поскольку евреи создали свое государство, то все народы превратятся во врагов Израиля и заключат между собой союз, чтобы уничтожить его, — и тогда настанет «час бедствия Яакова», — но не смогут сломить его, ибо «в нем же его избавление.»
f Теиллим, 83]: «… Против народа Твоего замышляют они втайне худое и совещаются о хранимых Тобой. Сказали они: «Пойдем и истребим их, чтобы перестали быть народом, и да не упомянется более имя Израиля!» Ибо единодушны они в совещаниях, против Тебя заключают союз. Шатры Эдома и ишмаэльтян, Моав и Агрим, Гевал и Амон, и Амалек, Плешет с жителями Пора3,.. которые говорили: «Возьмем во ступни и пальцы из глины гончарной и железа, так это к тому, что царство это будет разделено, и крепость его будет, что видел ты, — крепостью железа, смешанного с гончарной глиной. И как пальцы ног — частью из железа, а частью из глины, так и царство это частью будет прочным, а частью хрупким.» — Поясняется в Мидраш «Даниэль»: «Четвертое царство» — царство Эдома; «будет сильным, подобно железу», — железо — это её мощь, громадность и многочисленность армий; «ступни и пальцы из глины гончарной» — это царство Ишмаэля. Эдом будет сильнее, но он тоже будет нуждаться в Ишмаэле для упрочения своего царства.»

претензии Ивана Ахметьева и наши с ним и не только с ним объяснения по поводу моей статьи «О лирической настоятельности советского авангарда».

Это мне самому для памяти, но, быть может, кому-нибудь вся дискуссия покажется небезынтересной и/или окажется полезной.

Если снобари против Сталина, так что же, я за?

Нет, конечно, но не с ними же вместе. И это касается, собственно, всего. Не с Евтушенко против колхозов, не с Шендеровичем против Задорнова (хотя это, кажется, один человек), не с православными комсомольцами за духовность, не с деревянными человечками за передовое искусство.

Потому что в таких вещах — в присоединительно-рассоединительных — существенно не против чего/кого или за кого/что, а кто. Снобари не могут быть против Сталина и Евтушенко не может быть против колхозов, потому что снобари — это и есть Сталин, а Евтушенко — это и есть колхоз. Или речь идет о другом Сталине и о других колхозах.

Но это так, вскользь. Не стоит и разговора. Увидел (via gaika_tool) рекламку «разбогатевшие внуки больше не любят дедушку Сталина, поскольку все его наследство они уже разделили между собой» — и промелькнуло.

Как известно постоянным читателям этого журнала, ваш корреспондент большой поклонник новостного ресурса Лента.ру. Ресурс этот успешно заменяет вашему корреспонденту телевидение, радио и газеты как на русском, так и на немецком языке, а помимо того время от времени радует отборной прозой, исправно попадающей в нашу антологию «Фраза дня«.

И всё бы меня устраивало, но тут завелся на Ленте.ру приблудный какой-то раздел под странным названием «Офтопик» — в названии этом, если я ничего не путаю, как-то довольно явно (и несколько постыдно) недостает одного ферта, если имеется в виду английское выражение off topic. А если не имеется, то тогда, вероятно, следует этот раздел так понимать, что пишут в нем офтопые люди-офтопики. Как бы такая профессия — человек, пишущий о том, чего не понимает: офтопик. Непонятно только, зачем это умножение обозначений, есть же уже хорошее русское слово «журналист».

Я, честно говоря, довольно долго удерживался от реакций — ну, пишут и пусть себе пишут, мало ли кто чего пишет, на то и свобода! Но как-то меня сегодня совсем неприятно поразил офтопик по имени Александр Поливанов, чрезвычайно ядовито заклеймивший стихи, произносимые в московском метро, а названием «… От меня вам балалайка» намекнувший на любимую книгу. Да и подзаголовочек поставлен простой и ясный:

Московские поэты написали чудовищные стихи о метро

Боже мой, какое преступление!

Речь идет о членах Союза писателей Москвы, решивших поздравить метрополитен с 75-летием. Ожидать от членов этого союза (да и любого другого, в принципе) ничего особенного не приходится — пишут как умеют. Если верить Александру Поливанову, записавшему со слуха по трансляции, то пишут примерно так:

Бижутерия столицы
Нити разноцветных бус
Чтоб померить их спуститься
Надо в храм подземных муз

Здесь тепло светло и сухо
Красота ходи глазей
Тра-та-та ласкает ухо
Поезд с выходом в музей

Сила сводов толща стен
Это метрополитен

Ну хорошо, посмеялись и забыли, крутим дальше колесо. Но интересно, с точки зрения каких представлений о стихосложении критикует несчастных поэтов продвинутый журналист Ленты.ру:

Поэтам, которые написали стихотворения о метрополитене, почести, к счастью, не светят. К счастью, потому что за такие стихи нужно не награждать, а законодательно запрещать публиковаться.

Поэты как будто забыли, что до них уже было два века великой русской поэзии, и что словосочетания типа «храм подземных муз» звучат немного старомодно. Рифмы «сухо-ухо», «он-Аполлон» и «одна-она» больше подходят для опусов Незнайки, а не для стихотворений членов какого бы то ни было союза писателей.

Вот что я бы сказал Александру Поливанову, и не потому что хочу его уязвить или обидеть — а совсем напротив, будучи искренним поклонником его спортивных репортажей (как, например, сегодняшнего, с матча Дания — Россия, к которому мы еще вернемся), — сказал бы, если бы существовала небольшая надежда, что мое мнение, мнение скромного русского поэта и даже не члена ни одного на свете Союза писателей, не говоря уже о разнообразных Пен-клубах, поможет ему одуматься и вернуться к темам, в которых его компетентность не вызывает особых сомнений:

Стихи, сочиненные бедными московскими Цветиками и Семицветиками могут быть сколь угодно ужасны, смешны и даже отвратительны, но представления г-на Поливанова о «технике стиха», как он это называет, являются, между нами, пасторскими дочками, довольно-таки дремучими. Особенно будучи выражены с таким установочным апломбом. Идея, что какие-то рифмы могут быть сами по себе негодны, является совершенно обывательской чушью. Хороша рифма или плоха, зависит только от стихотворения, в которое она попадает, от того, какую функцию она выполняет в этом стихотворении и как участвует в его общем звучании. Перечисленные рифмы ну ровно ничем не плохи, любая из них вполне могла бы поучаствовать в самых прекрасных стихах, написанных сегодня или завтра, а Незнайка, кстати говоря, очень хороший поэт, на зависть просто — мы уже об этом как-то беседовали на этом экране.

Я бы, честно говоря, никакому поэту не стал бы запрещать публиковаться и даже предлагать такое посовестился бы, хотя бы и в шутку, но вот писать о стихах на таком уровне… велико искушение… нет, пускай пишут, коли охота прослыть офтопиками.

Время от времени я сталкиваюсь с таким, мягко говоря, итээровским отношением к техническим средствам стиха, больше всего похожим на какие-то простонародные суеверия. Вот недавно, например, один человек спросил меня, не кажется ли мне рифма «Ленинграде — бляди» (из гениального стихотворения Александра Ривина) кощунственной: «Знаете, что-то должно быть в человеке, чтобы рифмовать название города с блядью…» У этого человека еще более дикие представления о стихах и их технических средствах, чем у Александра Поливанова, но ему хотя бы простительно: он, кажется, пародист типа как в «Литгазете» когда-то Александр Иванов или что-то в этом же роде.

А Поливанов — прекрасный, зажигательный спортивный комментатор и даже знает по-шведски, как мы сегодня узнали из блистательного онлайн-репортажа о матче Дания-Россия на чемпионате мира по хоккею (Ура, мы выйграли, выйграли, мы всегда выграём!, тьфу-тьфу, не сглазить бы).

Счастье — это когда занимаешься не просто чем хочешь, а чем хочешь и к тому же можешь. Я бы пожелал Александру Поливанову только счастья. И поздравил бы его и всех нас с прекрасной победой над хоккеистами из страны-тюрьмы.

P. S. Надеюсь, не надо подчеркивать, что я вступился не за московских поэтов, а за русские рифмы. Потому что московские поэты мне никто, а русские рифмы — друзья.

Надеюсь также, что меня не забанят на Ленте.ру за мою искренность.

P. P. S. Да, совсем забыл: и не два века, а три, три!!! Еще и век утаранили у великой русской поэзии!