Можно было бы просто дать ссылку, но здесь сказаны какие-то вещи, выходящие за пределы отчета о мероприятии, и мне захотелось сохранить их у себя. Я был рад прочитать это. Спасибо автору материала.
Очередное «Спасибо скайпу» (таково название недавно открытого цикла вечеров) было сказано 29 марта в клубе «Дача на Покровке» за встречу с Олегом Юрьевым.
Есть в скайпе что-то мистическое; он воплощает колеблющуюся грань присутствия и отсутствия… Присутствовали они или отсутствовали: находящийся у себя дома во Франкфурте-на-Майне Олег Юрьев и его презентуемая новая книга «Стихи и другие стихотворения», ждать которую следует не раньше середины апреля?
Эта недостоверная грань – родная для поэзии Юрьева. Зримый образ возникает и тут же проваливается в никуда, только что вещественный, плотный и вот уже эфемерный, поскольку рожден созвучием, а не внеположной данностью.
по скользким лестницам зари
как за медузою медуза
сплывают света пузыри
ночное мужество замри
дневному ужасу обуза
«Темны» ли стихи Олега Юрьева? Ни в коей мере. Их непонятность вся на свету; это ясная, «светоносная» непонятность перехода внешнего во внутреннее, а внутреннего во внешнее, не до слияния, но до полного неразличения. Слова «бытие» и «небытие» обидно затасканны, но именно это и то сшивает, скользя между ними, птица-игла – многозначный образ, во всех значениях исполненный боли ( «Истолченная мгла просыпается / сквозь решетку в стеклянном огне – / это птица-игла просыпается / и летит к истончённой луне“). Избыточность бытия пуста, и только и может, что напоминать о конце…
Здравствуй, пустая природа –
мытые мая сады,
древ золоченая рота
у серебреной воды,
осы, и красные шершни,
и моховые шмели,
черви, латунные стержни,
выросшие из земли…
…“Пейзажами боли» хочется назвать эти зарисовки-выдохи с их памятью о певце исчезновения Аронзоне. За них книгу еще объявят одной из лучших, если не лучшей у поэта.
Чтение стихов Юрьева продолжили вслед за автором Геннадий Каневский, Михаил Айзенберг, Аркадий Штыпель, Данила Давыдов, Александр Маниченко, Павел Жагун, а Дмитрий Кузьмин, выступавший последним, обеспечил некоторую композиционную завершенность, прочитав фрагмент прозы (она же поэма) Юрьева «Обстоятельства мест».
В качестве постскриптума сам поэт прочел еще несколько стихотворений, которые, видимо, добрали до какой-то пиковой точки в сердцах слушателей – так аплодируют музыке, а не текстам.
Что касается внепоэтической стороны, то все прошло чинно, без помех связи, и, кажется, кофе-машины молчали. Впрочем, было бы странно, если бы перед этими стихами не умалилось обыденное и случайное, заняв на время свое исконное скромное место.
Марианна Ионова
