Вернулись (до середины марта) в Солитюд и получили почту за неделю отсутствия:

Во-первых, книгу В. И. Шубинского о Ломоносове. Неописуемой, естественно, красоты. Называется «Всероссийский человек». Уже начал читать — с наслаждением. Вот, давил я в себе интеллигента, давил — но, видимо, недодавил. Недовыдавил. Недодовыдавил… Поймал себя на легком сожалении, что эта книга — такая ясная, трезвая, с такой любовью к Ломоносову, к поэзии и к России написанная — слишком роскошно издана, слишком дорога и, стало быть, не попадет в руки… кому? Задумался и засмеялся (над собой, разумеется). Пусть каждый народ имеет ту ЖЗЛ, какую заслуживает.

…Да, но все-таки — почему бы все-таки им, то есть «Вите Нове» этой, хоть какие-нибудь пейпербеки делать по прошествии разумного времени? Или с другим издатльством договориться об уступке лицензии?..

А во-вторых, любезный и внимательный ilja_kukuj, прослышав о моей новоприобретенной медведкиномании, прислал диск с тремя фильмами Медведкина. Я заглянул в начало (чтобы проверить, работает ли диск) и сразу понял, что и «Счастье» надо будет пересмотреть — из-за русских титров. Невозможно же по-английски (мы смотрели французское ДВД с английскими титрами) написать: «Посвящается последнему колхозному лодырю»!

И еще: вчера, в порядке обустройства, купили в гастрономе сыру «Тильзитский». Откусили по кусочку, переглянулись и вспомнили сыр «Советский» из незапамятных времен. Слегка солоноватый такой, в мелкую недодырочку. Но это должно быь забавно лишь для жителей г. Королевец и Владизакатской области.

Конечно, никого этим уже не изумишь, но у нас тут целые деревья расцвели под Новый год.

Снято вчера.

Из других новостей:

Американцы собираются построить новый город на Луне. А что им, в старом плохо?
Вообще это всё, несомненно, полная ерунда. Ни на какой Луне американцы никогда не были (недавно один чин из Роскосмоса деликатно высказался в том смысле, что на Луне американцы, конечно же, были, но съемки явно поддельные, снятые «на всякий случай» до полета) и никогда не будут. Потому что Луна внутри пустая и заселенная инопланетянами (см. «Незнайку на Луне» — там описано подлинное устройство Луны), которые, конечно, никому не позволят там селиться.

Пришла первая верстка «Временника стихотворного отдела «Камеры хранения» за 2004-2006 гг.». Если все будет в порядке, не позже второй недели января отправим верстку в Москву — на предмет доведения до ума и издания. Все дальнейшее — авторские экземпляры, где заказать, как купить и т. п. — будет освещено, когда сборник выйдет. Надеемся, что уже довольно скоро.

Стихи номера: Елена Шварц и Ольга Мартынова. Стихотворение Ольги Мартыновой «душенька, неженка, ряженка…» знакомо уже подписчикам этого журнала. Теперь, после публикации, я снимаю замок с соответствующей записи.

«Рим в четыре руки» — статья Антона Нестерова о книге Ольги Мартыновой и Елены Шварц «Rom liegt irgendwo in Russland».

Две статьи Валерия Шубинского:

«От Обводного до Грибоедовского». О ленинградских ЛИТО 1980-х (в блоке материалов, посвященном семидесятилетию В. А. Сосноры)
и рецензия на книгу Ивана Жданова «Воздух и ветер».

А также:
Олег Юрьев. «Бедный юноша ровесник…» (о Евгении Хорвате). См. также в этом журнале — с обширными комментариями.

Разумеется, в номере масса других интересных материалов, которых я еще не читал. Это объявление — скорее услуга «Новой Камеры хранения» своим авторам.

В письмах Аронзона — соответствующие места открылись сразу же, практически на расхлоп! — несколько раз употреблено выражение «сиамские близнецы». По отношению к нескольким (разным) людям, включая знаменитого Швейгольца, «убившего свою любовницу из чистой показухи» (письмо на зону). В смысле: мы с тобой (или таким-то), как разделенные сиамские близнецы. Очевидно, во внутреннем языке Аронзона «сиамскими близнецами» обозначалось то примерно, что я назвал в предыдущей записи «зачаточным платоновским шаром». Само же представление о том, что он был с кем-то одно существо и теперь отделен, оказалось у него присутствующим и даже очень отчетливым. Я не претендую лучше Аронзона знать, с кем он был сиамским близнецон и сколько их вообще было — мое наблюдение касалось того, что меня единственно касается, т. е. стихов. Так что я при нем пока остаюсь.

Вообще, уже сейчас поражает степень (само)отчетливости этой «райской птицы». Цитата на развороте перед титулом (это не форзац, а просто вторая и третья страницы): «Материалом моей литературы будет изображение рая… Тот быт, которым мы живем, искусственен, истинный быт наш — рай…».

Уже только ради этого — ради этой удивительной отчетливости, ради прямого взгляда на осознанное понимание автором собственной «литературы», стоило заглянуть в эту книгу. Совсем не лишнее в наши времена (времена кристаллизованной глупости как «народной болезни», как поветрия) напоминание, что большие поэты никогда не бывают дураками. Не бывали, не бывают и не будут бывать.

Ну, и конечно, очень хорошо сделали составители, выставив эту цитату (я ее прежде не знал) на самое видное место. Она в каком-то смысле решающая. Не когда Рита Пуришинская (его вдова) говорит, что он был «жителем Рая», не когда Е. А. Шварц это говорит, не когда я это говорю — не когда мы все это говорим, а когда он говорит это сам — и со всей отчетливостью.

Спасибо он знает кому!

Издано сказочно! С цветными вклейками!

Подробно и последовательно буду читать позже, но сейчас, конечно же, не удержался, и сунул нос. Предисловие («Вместо предисловия» Казарновского и Кукуя) — очень достойное по сжатости и равновесности тона. Всякая фактология — для меня безумно интересная. Оказалось, например, что Аронзон вырос там, где я жил с 12 лет — на 2-й Советской. Его дом был № 27, это дальше к пл. Александра Невского, наш — № 21. То есть почтовый адрес у нас был, конечно, по Невскому, № 134, но ближний выход был на 2-ю Советскую. Там все дворы проходные.

А потом они с женой жили в «доме Достоевского» на углу Владимирского и ул. Марии Ульяновой. До 12 лет, до переезда на Староневский, мы жили на Колокольной, в т. н. «красивом доме» № 11. А в школу я ходил № 216, «энгельгартовскую», которая как раз и находится в Графском (сейчас) переулке, тогда на ул. Марии Ульяновой. Тоже буквально несколько домов от «дома Достоевского». Причем школу эту я и закончил, ездил туда со Староневского на троллейбусе. На лестнице «дома Достоевского» — на подоконниках — играл в орлянку и трясучку, курил первые сигареты, выпивал первые портвейны и молдавские розовые. Замечательная была школа, как я теперь понимаю. Сейчас там почему-то усиленное изучение польского языка — уж не знаю, кому он нужен и кого там вообще собираются выпускать — челноков, что ли? Бюст Мицкевича поставили у входа… Мицкевич почему-то похож на Авраама Линкольна… Ладно, это другая тема.

…То есть сразу же вдруг выяснилось, что я все свое детство провел «поблизости от Аронзона». Это, конечно, никому, кроме меня, не интересно, зато меня почему-то разволновало.

Затронута — уже здесь, в биографическом разрезе — и базовая мифологическая коллизия ленинградской поэзии: Бродский — Аронзон. И не только в биографическом. Очень остроумно и показательно краткое сопоставление двух «холмов» — у Бродского с холмов спускаются, у Аронзона на холм поднимаются. Несомненно, эта коллизия еще появится в статьях и комментарии, но уже сейчас хочу сказать:

в конце 50 — начале 60 гг, когда Бродский и Аронзон познакомились и подружились, они — с точки зрения моей личной мифологии, являлись одним и тем же человеком (сами того, разумеется, не зная) — своего рода зачаточным платоновским шаром. А потом это существо — но не совершенное существо, а как бы зародыш совершенного существа — распалось на две половины и они двумя корабликами поскользили в совершенно разные стороны, не только не ища друг друга, но, я бы сказал, совершенно наоборот. Мне кажется, непредвзятый взгляд на стихи и того, и другого этого времени отчасти объясняет этот мой мифологический образ.

В комментариях к первому известию о выходе «большого Аронзона» см. развернутое письмо одного из его составителей, Ильи Кукуя, содержащее всю необходимую информацию об этой книге.

в издательстве Ивана Лимбаха вышел двухтомник Аронзона!

Благодаря нечеловеческой любезности kasya получены книги стихов Игоря Буренина и Сергея Дмитровского. И книга прозы Ксении Агалли, т. е. самой kasya, «Василиса и ангелы». Последняя очень смешно и местами заковыристо написана, рассказывает грустные и весьма поучительные байки о жизни львовской богемы 80 гг., в первую голову о двух вышеназванных поэтах, и может быть всячески рекомендована. Собственно, следовало бы продавать эти три книжки пакетом, под одной бандеролью (но и по отдельности, конечно, тоже).

Книжечки все московского издательства «Запасной выход» и выглядят очень забавно. Несколько напоминают советские провинциальные сборнички (прибалтийские, например), а одна даже на скрепках — столько лет я не видел книжек на скрепках, я прям даже умилился.
Читать далее →

неимоверный том Сосноры.

Долистался пока до конца 60 гг. Удивительное дело — все стихи, которые показались замечательными, — помнил. Их примерно одиннадцать (пока). Все одиннадцать и тридцать лет назад казались замечательными. Но сколько же невероятной, умопомрачительной чепухи! В том числе какие-то бесконечные поэмы с производственным уклоном.

И в т. ч. «ритмические рассказы» из жизни сталеваров — ужасно смешные сами по себе. Если их записать нормальной прозой, получится классическая ленинградская проза того времени — вот хоть Губин в «Рассказах из механического цеха», например. Или Марамзин. Проза, к слову сказать, не более и не менее «ритмическая». Ох, и хитер же тогда был Виктор Александрович Соснора…

А вот еще интересно: строчки, которые я всегда помнил как «дожди, как иностранные солдаты, идут через Голландию в Берлин» (и буквально в прошлом месяце даже собирался поставить куда-то эпиграфом), оказывается, в «доцензурной версии» (вся посторонняя, вряд ли в прямом смысле цензурная, а скорее редакторская правка автором снята) звучали так: «Дожди, как иностранные солдаты, идут через Голландию в Москву». Исторически и географически, конечно, резоннее. но Берлин — лучше. По стиху просто. Или, может, я привык…

второй нумер известного и знаменитого журнала по вопросам пневматики и несколько выпусков книжного приложения к нему. В том числе книжка ярославского автора Александра Белякова «Бесследные марши». Очень хорошие стихи. Следовательно, очень хороший поэт. И Ярославль город замечательный — беленький и зелененький, всегда его любил.

Вышеупомянутого журнала в сети пока что не имеется, поэтому никаких ссылок. Статья Валерия Шубинского о стихах Ольги Мартыновой и ответ в. п. с. на опрос «О великом поэте» появятся с очередным обновлением на сайте «Новая Камера хранения», о чем будет объявлено отдельно.