Что-то я подозрительно много пишу стихов в последнее время. Скоро начну еще строчить, как американский куплетист Цветков или швейная машинка «Зингер».

НОВОСТИ ЗООЛИНГВИСТИКИ

Как родство народов определяется не генетикой, а лингвистикой, так и животных следует сближать по сходству языков, а не по таблицам зоологов.

Например, утки крякают, а свиньи хрюкают — очень похоже. Следовательно, утки со свиньями родственники, а с гусями только знакомые.

Волк воет и выпь воет, поэтому они относятся к одной семье.

Если считать, что рыбы молчат, а деревья тоже молчат, то не означает ли это, что деревья — рыбы или что рыбы — деревья?

Но рыбы не молчат, да и деревья тоже.

кто звенит а кто поет,
кто в зенит а кто под лед
кто по юному ледку
катит пушечку легкý

кто хрипит а кто мычит
кто молчит многоочит
кто маячит на меже
у плетня из м и ж

кто в подлет а кто с полка
где ты славный комполка
кто — сражения в пылу —
потерял тебя в тылу

в царской даче под горой
поддыхает наш герой
за светящимся стеклом
за вертящимся столом

прибегали денщики
зажигали ночники
черноящики лесов
задвигали на засов

плачет волк вздыхает вол
полон страстным треском ствол
заяц усиком звенит
кто в надир а кто в зенит

кто в зенит а кто в надир
спи качалок командир
на террасе в мертвый час
кто когда а ты сейчас

II, 2014

Шнырит урка в ширме у майданщика,
Бродит фраер в тишине ночной.
Он вынул бумбера, осмотрел бананчика,
Зыцал по-блатному на гоп-стоп: «Штемп легавый, стой!»

Но штемп не вздрогнул и не растерялся,
И в рукаве своём машинку он нажал,
А к носу урки он поднёс бананчика,
Урка пошатнулся, как, бля, скецаный, упал.

Со всех сторон сбежалися лягушки,
Урка загибался там в пыли.
А менты взяли фравера на пушку,
Бумбера уштоцали, на кичу повели.

Я дать совет хочу всем уркаганам,
Всем закенным фраерам блатным:
«Кончай урканить и бегать по майданам,
А не то тебе, бля, падла, бля, придется нюхать дым!»

Читаю (для работы) статьи Вити Кривулина 70-х гг. Удивительные проблески понимания на фоне тогдашней смешной литературной политики в «неофициальной культуре». Вот, например, как хорошо сказано:

Предсмертное пророчество Анны Ахматовой о новом расцвете русской поэзии оправдывается. Но оправдывается мучительно и трудно. Это расцвет, скрытый от глаз читателей. Расцвет не для современников… (1979)

Кобзаристан!

Демократическая республика Кобзаристан, например.

Скобаристан тоже неплохое.

сколько мýскулистых груш
сколько смертно сверкающих синеньких
сколько небритых задымленных кукуруз
сколько сала в газетке

но не ходи на тот конец
обойдись продмагом номер четырнадцать
(директор сарра ефимовна штырь
соленые помидоры мятные конфетки)

девкам не дари колец
все равно их отнимет папаша-балагула
и запустит в кабачковое небо
задрожат тополя и сожмут свои ветки

плачут девоньки трое игруш
анимула вагула бландула
истощается скачущий свет
будто его как вяз подвязали

а ты не ходи на базар
с зажатыми подмышкой кошелками
там стригут гречонки кошельки
молдаваны пердят во сне под возами

на тот привоз не ходи
там торгуют из-под мышки котенками
в золотом лишае
с выдавленными глазами

сколько тьмы сколько звезд сколько роз
ну зачем же так настырничать
море шуршит как крепдешин у щеки
сходи лучше выкупайся

II, 2014

Сообщает журнал «Новый мир»:

Олег Юрьев стал лауреатом премии «Нового мира» за лучшие публикации 2013 года; его письмо было зачитано на вечере «Нового мира» 5 февраля 2014:

Семь с лишним лет тому назад, в ноябре 2006 года, журнал „Новый мир“ сделал мне большой подарок — он опубликовал повесть Всеволода Николаевича Петрова „Турдейская Манон Леско“. Я об этой повести (да и о ее авторе, за исключением общеизвестного: маститый искусствовед) ничего не знал и был осчастливлен не только волшебным текстом, но и самой идеей, самим подозрением, что после обериутов существoвало еще одно, потаенное поколение русской литературы, скрывшее себя “от мира” полным нежеланием иметь что-либо общее с советской литературно-издательской машиной. Так было у видного искусствоведа Вс. Петрова, так было у его одноклассника по 1-й Советской школе, преуспевающего (кино)художника Павла Зальцмана, и так было — в том, что касается его блокадных стихов — у заметного писателя-фантаста Геннадия Гора.
С тех пор я много занимался этим “потерянным поколением” — писал о нем, думал, пытался по мере сил распространить по миру “благую весть” о новостях в истории русской литературы (которая, как и история самой России, непредсказуема).
В 2012 году “Турдейская Манон” вышла в Германии (в переводе моего сына и с моим послесловием) — первый ее перевод на иностранные языки и первое книжное издание (русского пока нет). Книга имела большой успех (огромная пресса, четыре тиража, премия союза независимых издателей за лучшую книгу года).
Моя большая статья о Петрове и Зальцмане “Одноклассники” была, в конечном итоге, своего рода благодарностью “Новому миру” — за “Турдейскую Манон Леско”, за открытие неведомого.
А теперь получается, что долг благодарности снова на моей стороне. Это приятный и почетный долг.
Я подумаю, как я смогу его заплатить.

Олег Юрьев
Бамберг, 26.01.2014