Шнырит урка в ширме у майданщика,
Бродит фраер в тишине ночной.
Он вынул бумбера, осмотрел бананчика,
Зыцал по-блатному на гоп-стоп: «Штемп легавый, стой!»

Но штемп не вздрогнул и не растерялся,
И в рукаве своём машинку он нажал,
А к носу урки он поднёс бананчика,
Урка пошатнулся, как, бля, скецаный, упал.

Со всех сторон сбежалися лягушки,
Урка загибался там в пыли.
А менты взяли фравера на пушку,
Бумбера уштоцали, на кичу повели.

Я дать совет хочу всем уркаганам,
Всем закенным фраерам блатным:
«Кончай урканить и бегать по майданам,
А не то тебе, бля, падла, бля, придется нюхать дым!»

Были вчера в португальском ресторане (во Франкфурте нет, а в Бамберге есть!). Опоздали на десять минут — кухня закрылась и нам не досталось обожаемых жареных в масле сардинок, а достались только португальские пирожки (это песня!) и две жареные дорады — вкусные, но костистые.

На обратном пути сложилось стихотворение с местом действия почему-то, очевидно, в Киеве:

Две дородные дорады
Добираются до Рады.

Добрались ли? Не знаю. Мы добрались до дому и мгновенно уснули.

скоро снова ночь, скоро ярче заблещут кремлевских рубинов лучи, и вот что я хочу сказать вам, дорогие мои москвичи:

Моего скромного дарования явно не хватит, чтобы описать, как безмерно я признателен всем превратившим эти три дня в праздник для меня — и Эле и Паше Жагунам и их человекособаке Шёнбергу, и Мише Айзенбергу и Алене, и Мите Кузьмину, и, конечно Данилу Файзову и Юрию Цветкову, без которых ничего бы этого не случилось, и многим-многим другим, старым и новым друзьям и знакомым.

И, конечно, самой Москве, помывшей мне голову капелью с крыш, а потом спохватившейся, что не намылила, и обрушившей на эту голову облака морозного зубного порошка, в надежде, вероятно, что она станет сверкать, как ручка парадной двери Моссовета. Может быть, когда-нибудь…

Спасибо!

Это, конечно, полное скотство, что людей заставили извиняться за высказывание, не содержащее никаких отступлений от истины: «Интересный факт: за ненависть Тараса Шевченко к русским фашисты разрешали ставить его портреты рядом с портретом Гитлера и сохранили его памятник в Киеве».

Что-то я не слышал, чтобы в т. н. «гос-ве» «Украина» кого-то заставляли извиняться за оскорбительные высказывания по поводу русского языка и культуры (можно вспомнить хотя бы знаменитое письмецо украинских «писменников» насчет языка попсы и блатоты, но и не только его). Но самое главное: «оренбургские телевизионщики» были не только по фактам, но и по постановке вопроса (к чему в Оренбургской области устраивать праздники по поводу Тараса Шевченки) совершенно правы: Тарас Шевченко — злобное, тупое, бездарное, юдофобское и русофобское чмо, назначенное в «великие поэты» украинскими фашистами и коммунистами. Пора бы уже прекратить обращать внимания на фантомы «многонациональной советской литерастуры». Если украинцам ихний Шевченко («брехня Тараса», по меткому выражению И. А. Бродского) нравится, то тем хуже для них (и тем хуже о них говорит), но Оренбургское-то телевидение тут причем?

Чтобы не быть голословным, несколько цитат из листовки, расклеенной в Киеве по «жидовским объектам»):

«Дайте ляха, дайте жида! Мало мені, мало! Дайте ляха, дайте крові наточить з поганих! Крові море… Мало моря…».(из поэмы «Гайдамаки»)

«Ой не п’ється горілочка, не п’ються й меди. Не будете шинкувати, прокляті жиди».

Кто там эти листовки расклеил, фашисты из партии «Свобода» или другие какие фашисты, не играет особой роли — в общем, всё это хорошо известно каждому, кто когда-либо вскользь интересовался жизнью и творчеством Шевченки.

Звонок в дверь.

Господин в темных очках спрашивает, говорю ли я и по-русски. Узнав, что говорю, сообщает ласковым, шелестящим голосом со слегка южным говорком: «Я принес вам приглашение на вечер воспоминаний о смерти Иисуса Христа».

Сходу отказался, а теперь думаю: не стоило ли сходить, посмотреть на старичков, все-таки мемуаристам этим должно быть за 2000 лет каждому…

Ай-я-яй, бард Никитин не придет к музыканту Башмету на день рожденья. И играться своими игрушками не позволит, не говоря уже о горшке. Не слыхать Башмету ежика с дырочкой в правом боку. Да и ежика в тумане ему не покажут. Ох уж мне эти ежики. Правильно говорит умный, бодрый наш народ: «Ежик — без хуя, без ножек!»

Или про ежика светоч бардатости уже не споет — ввиду порочных политических взглядов автора слов, Юнны Пинхусовны Мориц, которая почему-то полюбила в свое время сербов и не полюбила американцев, которые их бомбили — для их же пользы, разумеется.

Ну, тогда не слыхать Башмету и про «так много тропок на снегу»… Или автор слов тоже оказался нехорошим человеком, если я ничего не путаю?

Остановимся на «Милая моя, солнышко лесное». Автор давно помер и не может оказаться любителем Путина. Вот солнышко это и не споет бард Никитин на дне рожденья альтиста Башмета.

…Да, у этих людей одна голова на всех, и в ней одна извилина на всех же. Зато за руки взялись, чтоб не пропасть поодиночке. Так и ходят. Я сейчас не только бардов, кавээнщиков, поэтов-пародистов, авторов-исполнителей юмористических рассказов и прочую очевидную беспонтовую совковщину имею в виду. Но, конечно, и всю советскую и постсоветскую интеллигенцию в целом.

…Но зато они такие смешные!

Я бы, конечно, отдал библиотеку Ребе хабадникам, но только российскому отделению и без права вывоза с территории Российской Федерации.

Вообще, можно было бы постепенно договориться, что-нибудь придумать. Но теперь, шиш, конечно, ничего никто не получит.

И пусть благодарят умников (вероятно, пронырливых американских адвокатов), кому пришла идея обратиться с этим в американский суд. И американский суд, исходящий явно из предпосылки, что США достигли уже мирового господства (от которого они на практике находятся так далеко как никогда) и американские законы и решения действительны для всех стран мира и приоритетны по отношению к местным, туземным законодательствам. Т. е. на практике, США являются неправовым государством, где юристов не учат простейшим представлениям о юрисдикции и вообще о международном праве, а учат только торговаться, давить на присяжных, подкупать экспертов, а также, конечно, заносить и получать бабки (что, впрочем, везде так).

Я уже не говорю о том, что это очевидная провокация с целью вызвать прилив государственного антисемитизмы в России и какие-нибудь нелепые ответные меры. Я бы, кстати, рекомендовал судом потребовать передачу Российской Федерации индейских святынь — на том основании, что индейцы пришли из Сибири. И установить счетчик на тысяч двести в день.

Полное отсутствие правового сознания и приводит к таким постыдным и смехотворным казусам, как «список Магнитского» — т. к. без суда и следствия принято правовое решение по отношению к лицам, не имеющим возможности (и не обязанным) защититься. Типичная бессудная юстиция неправового государства. Но и суды хороши.

Я вспоминаю и решение суда в каком-то кукурузном поселке, признавшего сына вдовы Хармса Вышеславцева наследником Хармса (несмотря на невступление ее в права наследства, да и публичный отказ от этих прав), что после многих процессов позволило покойнику-Глоцеру и литагентству, купившему у него немецкие права, наклонить, например, немецкие издательства, издававшие Хармса. Как же, Решение Американского Суда! Вот какие специалисты по русской литературе и русскому авторскому праву сидят в высокой кукурузе!

Альбом (собственно, каталог выставки в карлсруйском Центре искусства и медиальных технологий) «Образы Империи» — очень ранние фотографии (50-70 гг. позапрошлого века, из русских архивов и частных коллекций). Никакой особой концепции альбома (не скажу за выставку, не видел), несмотря на всем известную концептуальную мощь Бориса Гройса, одного из составителей, я не обнаружил — но это и к лучшему. Множество интереснейших картин российской жизни — пейзажей и людей. Потрясает памятник Ивану Сусанину в Костроме: Спаситель дитяти стоит, изогнувшись, под колонной, увенчанной гигантской детской головой. Что с ним стало, интересно, с этим памятником? Симпатичен дворец спасенного Михаила в той же Костроме — какой-то скромный и чем-то похож по архитектуре на советский детский сад. Удивительны лица скопцов (из архива полицейского управления), ну и вообще масса всего, наводящего на чувства и мысли. Прекрасные инородцы — гиляки, гольды, калмыки и прочие грузины. В общих видах русских городов бросается в глаза неустроенность, недоделанность самых простых гражданских и экономических устроений — немощеные улицы, немощные кривые дома, редко когда выше двух этажей, и пр. — и на этом фоне нагло прущие вверх «небоскребы Господа», собороы, колокольни, многоэтажные монастыри. Всё чистое, белоснежное, всё аккуратное, всё в порядке — а на окружающую скудость, конечно, наплевать. С тех пор, как этой церкви пришлось отказаться от политических притязаний (при Алексее Михайловиче, победившем патриарха Никона, а потом при его сыне Петре, отменившем патриархию, которую и не надо было снова вводить и следовало бы снова ликвидировать), она сосредоточилась в высасывании из государства и населения денежных средств и прочих материальных ресурсов, почти полностью выводимых из хозяйственного оборота. И это же происходит и сейчас.

В общем, замечательный альбом. Живущим в Германии, Австрии и Швейцарии рекомендую, если 48 евроденег не жалко, живущих в России информирую (хотя, собственно, они тоже могут покупать в немецком Амазоне).

Вашингтонские паханы поставили нового смотрящего — вместо закусившего удила комсомольского работника среднего звена короновали человека с внешностью директора хинкальной, разжившегося на недовесе и недокладе фарша. И едва ли не с тупеем на лбу. И все великолепие на деньги, украденные — пардон, заработанные «честным бизьнесом» — в России.

Какая прелестная девическая непосредственность!

Думаю, однако же, что старый пшек, чтобы иметь моральное право писать такого рода письма, должен был бы сначала отправиться в Ченстохов, зайти в собор, забраться куда повыше, разоблачиться до трусов и пропеть песенку: «Матка боска Ченстоховска, жидов и пидарасов прогони», что, как известно более или менее соответствует либеральной идеологии выдающегося польского патриота.

…Видал я дебилов, но этот, несомненно, в первой тройке.