вторая подготовленная Ольгой Мартыновой порция выдержек из Лениных писем.

Ну, горя у нас много всякого, оно, как известно, по свету шлялося, на нас набрело, да так и осталося — пьет горькую и читает Горького.

Но сейчас снова о Геннадии Горе и его стихах, естественно.

С одной стороны, очень радует, что гилейская книжка не проходит незамеченной — того мы ей с самого начала желали.

А с другой: вот и «Радио «‘Свобода'»» отметилось (кавычек мне не хватило, увы…):

Написанное в июне 1942 года, вскоре после эвакуации из блокадного Ленинграда, это стихотворение впервые было опубликовано в 2007 году в Вене в книге Геннадия Гора «Блокада». Двуязычный сборник, подготовленный к печати славистом Петером Урбаном, в России замечен почти не был, и лишь сейчас полное собрание стихов Геннадия Гора вышло в Москве, в издательстве «Гилея». В сборник «Капля крови в снегу» вошли 95 стихотворений 1942-1944 годов. Эта книжка, вышедшая скромным тиражом – 300 экземпляров – событие в русской поэзии. — заявлет г-н Волчек, ведущий программы «Поверх барьеров» (какие уж там барьеры, одни бульвары остались…). Для начала, так сказать, для разминки.

Если «двуязычный сборник, подготовленный к печати» Петером Урбаном «в России почти замечен не был», и, к слову говоря, мои восклицания на сей счет в тогда еще более или менее живом журнале, не говоря уже о большой статье в НЛО, то откуда, спрашивается, большинство людей (не считая, конечно, родственников и автора первой статьи о стихах Гора А. С. Ласкина, опубликованной при первой публикации горовских стихов в журнале «Звезда» №5, 2000; — сейчас эта статья значительно расширена и улучшена, на мой взгляд, — вообще не упомянутого в передаче) об этих стихах узнали? Кому, спрашивается я пачками рассылал пдф-ы австрийской книжки? С любезного, между прочим, разрешения издателя, что тоже, между прочим же, само собой не так уж и разумеется.

Кстати, и в «венском сборнике» было 95 стихотворений, если я в свое время не обсчитался.

Ну, я ладно — я себя через такие вещи не дефинирую, для меня это просто очередное забавное наблюдение нравов, но действительно останавливает внимание какая-то бессмысленная неблагодарность по отношению к Петеру Урбану, одному из самых именитых и заслуженных переводчиков с русского, который этими стихами восхитился, который с наследниками Гора договорился, который их перевел и нашел для них издательство и, к тому же написал длинную статью о Горе и блокаде, — вот на это я хотел бы обратить внимание почтеннейшей публики. Может быть, и без Урбана  эти стихи когда-нибудь вышли в России и «были бы замечены», только очень это было бы не в скорости, как сфорнулировал бы автор бессмертной пьесы  «Вас вызывает Таймыр».

Всё это, конечно, неважно, но характерно нехорошо, некрасиво, не по-человечески, не говоря уже о том, что само по себе утверждение о незамеченности «венской книги» не соответствует действительности. Она очень даже была замечена. Сначала мной. А через меня и многими другими — в том числе в России.

Вполне достаточно было бы сказать Петеру Урбану спасибо и воздержаться от рассуждений о «замеченности в России», надежных сведений о которой всё равно нет и быть не может. И всё выглядело бы значительно пристойнее.

А так, сама по себе передача вполне интересная. Много существенного мемуарного и вообще любопытного (парамоновская чушь отсюда, конечно, автоматически исключается — обычная его «философия у пивного ларька»; есть такие народные мудрецы, которые между седьмой и восьмой кружкой вдруг начинают понимать всё и спешат поделиться этим пониманием со всей очередью, а в первую очередь с Зиной-подогрей-кружечку-цыпонька).

Закон:

Чем хуже писатель, тем больше у него болит сердце за Родину! И тем лучше он на этом зарабатывает.

В числе организаторов «Контрольной прогулки» были писатели Борис Акунин, Людмила Улицкая и Дмитрий Быков, поэты Сергей Гандлевский и Лев Рубинштейн, «песенники» Алексей Кортнев и Андрей Макаревич. А во втором эшелоне — фантасты, детективщики, гламурные романистки и барды с рок-православными. А вдоль бульваров собчачки стоят, выставив кривое морщинистое колено.

Вот уж воистину — бульварная литература. Ну, что ж сделаешь — никакой другой, видимо, не заслужили.

1.
Наша родина — вода.
Ее черпают невода,
Вычерпывают неводы.

Мы живем на дне воды.

Наша родина — земля.
Ее, корнями шевеля,
Жрет ночное дерево.

Мы заходим в дверь его.

2.
Наша родина — кино,
Где и сыро, и темно,
И на стенном квадратике
Падают солдатики

В реку, черную, как кровь.
Ты слегка сдвигаешь бровь:
— Это наша родина?
— Это наша родина.

3.
На стене горит река,
У губ моих твоя рука
Без перстнéй и без колец…

…Но вроде и это не конец

V, 2012

всех, кроме перешедших на сторону врага. или. скажем даже прямо: Врага.

Причем имеются в виду не только власовцы, бандеровцы, бульбаши, «легионы СС» всех мастей и племен, но и те, кто каждый день и сегодня переходит на эту сторону — с маршами, объяснениями, учебниками и т. п. Очень хочется надеяться, что и они когда-нибудь получат по заслугам, начиная с московских воспевателей коллаборационизма всех толков.

А пока любимая песня. На концертах я ее не пою, поскольку агент попросил обойтись без всего, что может вызвать недоразумения с GEMA — это немецкое агентство авторских прав в области музыки, следит за тем, чтобы никто не обокрал композитора Соловьева-Седого. Да и неохота следовать путем известного певца Льва Рубинштейна, засуженного в свое время наследниками композитора Мокроусова, если я правильно помню. Неверный это путь — кончается автозаком. Так что ограничимся лучше фольклором.

С праздникомЖ

В апрельской книжке московского журнала «Новый мир», только что открытой в «Журнальном зале», диалог Ольги Мартыновой и Олега Юрьева о последних стихах Елены Шварц: «Окно в окно со смертью».

Мне кажется, это важный текст, и я признателен Марии Галиной за предложение его написать.

Стихотворение «Боги смертной весны» в переводе Марии Липисковой на болгарский язык.