Коротко о Фроловой (фестиваль Рильке, выпуск № 2)

Елена Фролова, конечно, пробьет четыре ряда кирпичей — не рукой (собственно, откуда мне знать, может, и рукой пробьет), и даже не голосом, хотя голос, конечно, замечательный, в диапазоне от фольклорного визга до почти баритона и в этом же диапазоне полностью контролируемый — а, что называется, чистой харизмой.
63,39 КБ Читать далее

Фестиваль им. Р. М. Рильке в г. Сьерр, кантон Валлис, Швейцария (выпуск № 1)

Сьерр, конечно, г., но очень маленький г. Две улицы вдоль, с пяток поперек. Фестиваль происходил в Шато Мерсье, как бы над г. Сьерр — на горе. То есть горой это назвать трудно — по сравнению с тем, что действительно является в Швейцарии горами, ну, так пускай — на холме. Шато Мерсье выстроили одноименные кожгалантерейные магнаты в конце XIX в., если не ошибаюсь. Или в начале XX-го. Вот так примерно оно выглядит:
160,04 КБ Читать далее

Анонс

Вчера поздно вечером приехали из Сьерра.

Разберемся с ближайшими делами и представим отчет, содержащий:

а) непристойную красоту гор (немного и не слишком художественно);

б) портреты некоторых встреченных на фестивале знакомых (немного и не слишком художественно);

в) восхождение к твердыне Сиона (благодаря любезности i_shmael)

г) Рильке в бочке (или Рилке в бутыльке) — экскурсию в Ророн;

д) концерты Елены Фроловой;

е) ну, и, может, еще чего по мелочи.

ТРИ СЕМИСТИШИЯ

В горы тучнеющее тело
наискосок — к зерну зерно —
двуклонной россыпью влетело
двууглых ласточек звено,
и — молниею пронзено —
(как бы в бутылке, зеленó)
мгновенно — облако — сотлело.

Прощай, гора. С двуклонных крыш —
с твоих чешуйчатых террасок —
во мрак ступают через крыж
дымы в краснеющих кирасах
(за дымом — дым, за рыжим — рыж,
и нити на хвостах саврасых
горят, как и сама горишь).

Гора, прощай. По одному
огни сухие, пепелимы,
со склона скатятся в потьму,
как пух сожженный тополиный
(у павшей ласточки в дому
сомкнутся крыльев половины,
и сны — приснятся — никому).

VIII, 2006

Ксении Михайловой в благодарность за пластинку Хуана Д’Ариенцо

стихотворение Ольги Мартыновой

КАРЛОС ГАРДЕЛЬ И ПЛОТОЯДНЫЕ БОГИ
Плотоядные боги танцуют тангó,
Они танцуют на всех холмах,
И на всех горах танцуют
Многократно, как в зеркалах.
Их узкие руки и ноги, похожие на чертежи,
Проступают во всех морях, во всех колодцах, ручьях,
Бесплотные циркули из невидимых готовален
Прорезают звуковые дорожки (им послушна как лед вода)
Долгоиграющих черных вод.

Голос певца печален.

Их головы запрокинуты.
Они смотрят сверху, искоса, иногда,
На полотна желтых полей и синих садов туда,
В дыры колодцев, в кроссворды ходов мышиных,
Так, без особенного интереса,
Не выделяя ни народа, ни города, ни огорода.
Их не томит, что люди о них забыли,
Ведь и сами они довольно забывчивая раса,
Краем зренья они отмечают все-таки кое-что: автомобили
(Потому что они скользят, привлекая хищные взгляды,
Как кролики и барашки)
И самолеты (голос певца печален)
(Потому что они блестят).

Бесплотные их взгляды вообще задерживаются на разных машинах,
Приборах, напоминающих что-то из дней их творенья.
Позвонки вселенной хрустят
(Голос певца печален, он хрипит обиженным речитативом),
Фото, пожалуйста, вспышка молнии, фотограф в обнимку со старым штативом
Видит богов: они, как летучие мыши, висят вверх ногами
(Голос певца печален),
Им поет карлос гардель, подвешeнный на шелковой нитке.
К ужину довольно громокипящей крови
Будет подано им на вершины; тонко дрожат их ноздри
В предвкушении розовых испарений.

Темнеет, от сковородок убегают улитки,
Виноград в темноте как бы хрустален,
Прощаясь с небесным братом, мычат коровы,
Выползла мышь из норки.

1999 г.

К 15-летию августовского путча

В пятницу рано утром мы на все выходные уезжаем в Швейцарию — на фестиваль Рильке в городке Сьерр (Sierre). Помимо собственного выступления (со стихами, что для меня экзотика — обычно я читаю прозу), в программе масса всего занимательного, включая сюда два концерта Елены Фроловой (у нас есть подаренный Димой Строцевым двойной альбом с песнями на его стихи — фантастический!) и выступление Н. Е. Горбаневской.

Поэтому как раз 19-го журнал работать не будет. К достославному же юбилею вашему вниманию — как памятник общественной мысли — предлагается статья «Блаженные августинцы», прочитанная сначала в «Поверх барьеров» (в качестве, так сказать, комментария по свежим следам), а затем опубликованная в давно уже покойном мюнхенском журнале «Страна и мир» (№ 5 за 1991 г.)

БЛАЖЕННЫЕ АВГУСТИНЦЫ

История «революционного движения в России» (так по крайней мере видится это сейчас) закончилась «восстанием 19 августа». А началась она, вроде бы еще помнится из школьной тарабарщины, 14 декабря 1825 года: бессмысленно топчущимися на мусорном снегу солдатами, растерянно мечущимися по городу заговорщиками, эпидемией отказов и уклонений в головке будущего правительства России — Трубецкой, Волконский… Красивая вещь русская история, не правда ли?
Читать далее

Пересевший со «Школьника» на «Пегаса»

Август у нас всю прошлую неделю смотрел сентябрем. На этой слегка качнулся влево, т. е. к июлю, и сегодняшним вечером мы поехали в Остпарк кататься на велосипедах. На лисапетах, как говорила (по рассказам) моя ярославская нянька. Да и вообще многие так говорят.

Лисапеты эти мы купили в прошлую субботу на примайнской барахолке, но приключения, в связи с этим актом приключившиеся, описывать я не стану, поскольку они не с лучшей стороны характеризуют здравый смысл и лисапетную компетентность в. п. с.

Короче говоря, сели — поехали. Читать далее

Читающим по-немецки

Рецензия на книгу Ольги Мартыновой и Елены Шварц «Rom liegt irgendwo in Russland» в сетевом журнале literaturkritik.de.

Рецензия довольно квалифицированная, с несколькими тонкими наблюдениями.

Первый звук Хотинской оды нам первым криком жизни стал — так и есть, прав был В. Ф.

В написанном Дм. Кузьминым некрологе безвременно скончавшегося М. И. Шапира я обнаружил упоминание о статье последнего «У ИСТОКОВ РУССКОГО ЧЕТЫРЕХСТОПНОГО ЯМБА:
ГЕНЕЗИС И ЭВОЛЮЦИЯ РИТМА (К социолингвистической характеристике стиха раннего Ломоносова)»
, где доказывается, что восшествие на престол Елизаветы Петровны принудило Ломоносова к отказу от требования полноударности ямба в торжественной оде (т. е. к разрешению пиррихиев, без которых имя новой императрицы в оду ну никак не укладывалось, даже в виде Елисавет).

Заканчивается эта восхитительная статья гипотетической частью: что случилось бы с русским стихосложением, если бы Елизавета не взошла на престол (или это случилось бы значительно позже). Тогда требование полноударности четырехстопного ямба осталось бы в силе, Ломоносов изощрился бы в написании выдающихся образцов такого рода ямба и, при определяющем влиянии как теории, так и практики Ломоносова на русское стихосложение, ««мир и история мира были бы», как говорится, «не те». Какими они были бы, неведомо, но несомненно, что другими. В частности, мы не имели бы ни «Онегина», ни поэмы о Медном Всаднике — их стихотворная форма (25—30% полноударных строк) неразрывно связана с содержанием: увеличение доли стихов I формы хотя бы в полтора раза коренным образом отразилось бы на лексике и фразеологии произведений. Если воспользоваться логикой Востокова (1817, 28 примеч. *, 55—56), заслужившей одобрение Жирмунского (1968, 14), то можно, например, предположить, что русская поэзия, подобно немецкой, в поисках ритмического разнообразия в более сжатые сроки совершила бы переход к тонике или даже к верлибру».

Может быть, эта статья (опубликованная в 1996 г.) всем известна и я ломлюсь в открытые ворота, но удержаться и не порекомендовать ее всем заинтересованным лицам я не мог — ход мысли уж больно прекрасен. Я на такие ходы и сам исключительно падок. А также и на обратные: в свое время я пришел к убеждению, что даже название страны — Россия — приобрело свою известную нам окончательную форму, т. е. с ударением на предпоследнем слоге, потому что именно в такой форме оно наиболее удобным способом умещается в одический ямб на «значащие» окончания строк и прекрасно рифмуется с прилагательными женского рода множественного числа — «огневыя», «ветровыя» и т. д. До того страна, несомненно, именовалась Рóссия (недолго, но это другой разговор), что вполне соответствует схеме названий стран в русском языке: Фрáнция, Àнглия, Итáлия — с ударением на корне.

Так или так, прямым ходом или обратным: ода XVIII века является ступицей колеса русской истории.

Но, будучи не филологом, а сочинителем, никаких доказательств для вышесказанного я искать, разумеется, не стал, а просто вставил это рассуждение в роман «Новый Голем, или Война стариков и детей». Лично мне и в статье Шапира результаты подсчетов ямбических моделей без особой надобности — само исходное утверждение убедило мгновенно и не потребовало доказательств. Что не означает, разумеется, что я против таких подсчетов или пренебрежительно к ним отношусь — упаси бог. В других случаях я их с интересом читаю и обсуждаю с друзьями за рюмкой чая «Пирамида».