Андрей Урицкий приводит стихотворение Бен. Лившица, которым (в том числе)— в смысле, не стихотворением, его я не помнил, а Лившицем — я сейчас занимаюсь в процессе подготовки курса «тайной истории русской лирики» ХХ в. И буду о нем еще отдельно писать.
Кто читал упомянутый Андреем Урицким роман, поймет, чем это стихотворение поразительно!
Благодаря ценному «попутному» сообщению поэта Игоря Караулова, в который раз напомнившему о верлибробесии североамериканских да и прочих западных коллег, в который уже раз задумался об этом интересном феномене и наконец-то придумал телегу, которую буду, вероятно, толкать, когда и сам окажусь в кукурузных краях. Поскольку, помимо восьминедельного семинарского курса, обязуюсь прочитать и публичную лекцию.
Итак, следовало бы рассмотреть попытки насаждения верлибра в русском стихотворном хозяйстве в понятиях постыло-бездарной и нагло-шантажистской теории Эдварда Саида, не к ночи будь помянута зверюга, об «ориентализме» и «колониализме». Т. е. перенести упор на попытки Запада представить конкретно-историческую фазу собственного развития как универсальную, собственное историческое время как единственно-возможное.
Интересно, не удалось ли бы мне таким образом пробудить в передовой американской интеллигенции жгучих мук совести, сравнимых с угрызениями насчет обертывания индейцев чумными одеялами, крестовых походов (кроме как в Прибалтике) и апартеида (кроме как в Прибалтике)? Что могло бы, конечно, привести к интересному эффекту: ориентальные верлибристы, попадая в страну святых чудес, воспринимались бы там не как прогрессивные и передовые индивидуумы, несущие в свои отсталые востоки новейшие достижения науки и техники, но как своего рода компрадорская интеллигенция и засланные казачки на службе неоколониализма. То есть не как Лумумбы долее, но как некие Чомбе.
не в качестве новости, а просто чтобы были под рукой и для дальнейшего использования:
1. В июньской книжке <Звезды» новонайденные стихи Н. М. Олейникова (публ., подг. текста, посл. Игоря Лощилова). Здесь — два из шести:
Николай Олейников
БОТАНИЧЕСКИЙ САД
В Ботанический сад заходил, —
Ничего не увидел в саду.
Только дождик в саду моросил,
Да лягушки кричали в пруду.
И меня охватила тоска,
И припал я к скамье головой.
Подо мной заскрипела доска,
Закачался камыш надо мной.
И я умер немного спустя,
И лежал с неподвижным лицом…
В Ботанический сад заходя,
Я не знал, что остануся в нем.
1933
КУЗНЕЧИК
Что выражает маленький кузнечик?
Каков его логический состав?
Он сделан из крючков, он сделан из колечек,
Он чем-то связан для меня со словом “костоправ”.
Спина кузнечика горит сознаньем, светом,
Его нога сверкает, как роса.
С поджатыми коленками, пузатенький,
он выглядит пакетом;
Разрежь его — и ты увидишь чудеса:
Увидишь ты двух рыбок, плавающих вместе,
Сквозную дырочку и крестик.
1933
2. Наконец-то выверенная версия стихотворения Иосифа Бродского «На независимость Украины» (огромная благодарность Н. Е. Горбаневской), долгие годы бродившего в увечных расшифровках аудиозаписи и увечных списках с этих увечных расшифровок. Этому стихотворению — уже очевидно! — предназначено судьбой вынырнуть из небытия и встать в ряд самых прославленных стихотворений Бродского. На мой личный вкус — вполне заслуженно. Здесь со всем возможным блеском демонстрируется не только поэтический талант и большой ум Иосифа Бродского (последнее едва ли не самое важное в наше время — талантливых людей всегда много; с умными, т. е. просто-напросто быстро и хорошо соображающими, дело обстоит гораздо хуже; надо полагать, это вирусная инфекция, вроде гриппа-испанки, ничем иным не объяснишь, что все естественные соотношения нарушены), но что и сердце у него было на верном месте.
Ниже повторяю это, несомненно, самое важное и «действующее» из поздних стихотворений Бродского. В журнале Натальи Евгеньевны оно, к сожалению, мгновенно обросло какими-то нечленораздельными криками, частично на совершенно моноцеллюларном уровне, чего здесь, надеюсь, не произойдет.
И даже точно не произойдет, потому что комментарии такого умственного качества буду просто удалять.
Иосиф Бродский
НА НЕЗАВИСИМОСТЬ УКРАИНЫ
Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
время покажет — кузькину мать, руины,
кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелено-квитный, траченый изотопом,
— жовто-блакитный реет над Конотопом,
скроенный из холста: знать, припасла Канада —
даром, что без креста: но хохлам не надо.
Гой ты, рушник-карбованец, семечки в потной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря в мундире,
по адресу на три буквы на все четыре
стороны. Пусть теперь в мазанке хором Гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще?
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе, хватит.
Плюнуть, что ли, в Днипро: может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
отвернутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом! Вашего неба, хлеба
нам — подавись мы жмыхом и потолком — не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коли была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом!
Вас родила земля: грунт, чернозем с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает вам, кавунам, покоя.
Ой-да левада-степь, краля, баштан, вареник.
Больше, поди, теряли: больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза,
Нет на нее указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
via bautta via balda_balda — большое спасибо!
Все-таки талантливый народ талантлив во всем — и в идиотизме тоже.
Ценники в российских магазинах> > > >
> > > > Булка археологическая
> > > > Булка булочная
> > > > Булочка одомашненная улучшенная
> > > > Бутерброд с булкой
> > > > Винни-Пух — шоколадное яйцо
> > > > Виноград «Дамский мальчик»
> > > > Водка свежая
> > > > Глазунья из 3-х цыплят с салом
> > > > Говядина кроликовая
> > > > Грелка католическая (Ценник грелки каталитической)
> > > > Живой лосось в томатном соусе
> > > > Козьи наки
> > > > Конфеты «Петушок золотой грешок»
> > > > Конфеты минтай в шоколаде (Ценник миндаля в шоколаде)
> > > > Кумыс говяжий
> > > > Маниоко ослабленный для кастрированных (Надпись на ценнике плодов
> > > > маниоко — кошачьего корма)
> > > > Машинка писучья
> > > > Нектар «Папаня»
> > > > Пирожки с полумясом и полурисом
> > > > Пирожки с ягодичным фаршем
> > > > Пудель из творога с изюмом
> > > > Пюре яблоки из кабачков
> > > > Рукомыльник
> > > > Салака пьяного посола
> > > > Свинина в шкуре без ног
> > > > Скумбрия атлантическая дальневосточная курильская
> > > > Сок из сухофруктов
> > > > Сок яблочный в томате
> > > > Чай грузинский байковый
> > > > Чеканка «Натюрморд» — 18 руб
> > > > Яблоки свежие, загнившие
> > > > Бедра куриные без хребта
> > > > Детская игрушка «Пень музыкальный с дуплом»
> > > > Котлеты рыбные. Котлеты мясные. Котлеты детские
> > > > Натуральный мед на сахаре нового урожая
> > > > Полотенце стерильноебанное
> > > > Потроха наружные
> > > > Презерватив с фруктовой начинкой
> > > > Свеж, аккуратен, на ощупь приятен (надпись на ценнике длинного
хлебного батона)
> > > > Спрей для защиты от кобелей
> > > > Сыр «Президент в нарезке»
> > > > Туалетная бумага. Нежная, как мякоть какоса
> > > > Яйцо столовое загрязненное
С некоторыми сокращениями. Полностью здесь.
Очень многое — просто на зависть. Иногда хочется плакать: почему «козьи наки» сам не придумал?! «Бедра куриные без хребта» пригодились бы для описания женской, например, американской красоты. «Машинка писучья» — для обращения к известным коллегам. А «Водка свежая» прекрасна сама по себе!
сходил не только в виноградники, но и в мировую паутину зашел, спросил у робота, что слышно новенького. Новенького немного, но есть и любопытное.
Вот, например, отчасти возвращающая веру в наличие на этом свете осмысленных человеческих существ, нормальная, аккуратная, осмысленно сделанная сотрудниками тверской библиотеки им. Горького работа. Даже выкрик несчастного полусумасшедшего мужичка в обрыганном пиджачке и в обмоченных штанах, стоящего враскачку у пивточки и скверною лаею монотонно кричащего на прохожих, какие ему кажутся почище, что они жиды и антилигенты — и тот выглядит здесь объяснимым и вписанным в информационный контекст. Не все еще потеряно, как было написано на двери одного «стола находок» в одном провинциальном городке в одном тысяча девятьсот восемьдесят лохматом году.
К слову говоря, с мужичка с самого давно уже спросу практически никакого, а вот лицам, добровольно, сознательно и, кажется, по своей инициативе подставляющим микрофон к его заблеванной бороде и распространяющих по мере возможностей сквернословный поток больного, вот тем следует сходить провериться. Довольно очевидно, что у этих лиц что-то очень не в порядке. Честно говоря, мне они представляются куда более общественно опасными.
А вот еще интереснее: другие лица, призывавшие не так давно к категорическому бойкоту известного органа (упаси бог, не в связи с мужичком и его «жидами и антилигентами», а в связи с куда более существенными преступлениями), не призовут ли эти лица к бойкоту соответствующего оранжевого глянца, ну хотя бы в связи с высказываниями типа «вдова Кривулина, когда я перехватил ее пьяные грязные ручонки…», не говоря уже обо всем прочем?
Валерий Игоревич Шубинский проводит ревизию пропавших сочинений русских писателей. Дело хорошее. Мне, между прочим, покойный Борис Борисович Вахтин рассказывал году в восьмидесятом, наверно, что он, Борис Борисович, довольно точно рассчитал место, на котором могла быть закопана в Италии вторая часть «Мертвых душ». И если бы его пустили в Италию, то он бы уж это дело непременно раскопал. Но в Италию его, как известно, не пускали. Один раз пустили в Китай, но там ничего нашего, кажется, не закопано. Впрочем, если хорошо поискать…
Иван Игнатьевич Лапин
Опочецкий мещанин (город Опочка, Псковская губерния), родился 30 марта 1799 года.
Первое издание дневника:
Труды Псковского археологического общества. Вып. 11. Псков, 1915, стр. 27-77 (подготовил Л. И. Софийский, нашедший дневник и впервые опубликовавший из него запись о встрече с Пушкиным в 1912 году в своей книге «Город Опочка и его уезд в прошлом и настоящем»)
Второе издание дневника (печатается по тексту первого):
Дневник Ивана Игнатьевича Лапина. Псков, сельцо Михайловское, «Робин», 1997 (предисловие В.В.Кожинова, художник Энгель Насибулин)
Есть вещи пронзительные:
За сообщение большое спасибо enfante
Андрей Урицкий обращает наше внимание на повесть Всеволода Петрова «Турдейская Манон Леско»:
Предисловие, конечно, было бы поразительным по глухоте и бессмыслице, но поражаться уже не приходится. Я лично давно перестал. Года так с 1983-го примерно.
«Родом из Серебряного века» — это Андрей, разумеется, прав, но именно что «родом». «Проекция развития», экстраполяция Серебряного века. В принципе, перед нами очень характерная по фактуре проза ленинградской «оттесненной литературы» 30-х гг., в первую голову, кузминского круга. Собственно, и на Николева похоже. Только, я бы сказал, совершеннее по фразе. Но, кажется, и некоторые другие техники присутствуют, в том числе, может быть, и некоторые очень маргинальные советские. А иногда ритм фразы напоминает о будущем — о ленинградской прозе 60 гг. Такое опущенное звено…
Любопытные темы для докладов и диссертаций: сравнение со «Спутниками» Пановой, например. По тематике, так сказать. И как иллюстрация антропологической разницы. Или с «Коровой» Гора. В принципе, по развитию стилистики сходное направление со сходными источниками (в несколько другой пропорции, разумеется). Но у Гора, на мой взгляд, мало что получилось. А у Вс. Петрова много что.
А вот еще: «Поэт Сергей Петров и прозаик Всеволод Петров — последнее поколение первого русского модернизма». На самом деле, даже как бы «послепоследнее» поколение. Была бы задача его собрать — из теней, из намеков, из экстраполяций. Тогда бы оно стало действительно последним.
Оказывается, я «прямо пойдешь». Очень интересно. Речь идет о литобъединении Финансово-Экономического института им. Н. А. Вознесенского, которое я в 1981-82 гг. вел, будучи и сам там студентом. И о тогдашнем выпуске литературного клуба «Дерзание» при Дворце пионеров имени А. А. Жданова. Часть его пришла тогда ко мне в ЛИТО. Автора сего мемуара не знаю, вероятно, псевдоним, но если бы и знал настоящее имя — навряд ли бы мне оно что-то сказало.
Но ведь какой телепат, что интересно! Двадцать пять лет назад уже знал, что я замышляю бегство в Кельн. Молодец какой!
Но еще лучший фокус насчет Лермонтова. Я сам только недели две назад узнал, что собираюсь с ним по доброй воле расправиться в декабрьской колонке. А неизвестный господин — чистый провидец!
…молодые поэты, которые ни черта не читают, были во все времена, но никогда прежде их сочинения не представляли никакого общественного интереса, — считает Дм. Кузьмин. Надо полагать, мы сейчас живем в эту пору прекрасную.
Помню, говорил мне как-то (лет двадцать назад) покойный Витя Кривулин, по своему обыкновению, обозначавшему намерение «прогнать телегу», хитренько так на меня посматривая — хочется сказать, посматривая сквозь бороду, что в наше время (т. е. двадцать лет назад) возлагать надежды лично он, Витя, может только и исключительно на тех молодых поэтов, которые «не читали Мандельштама». И приводил в пример почему-то покойного же Андрея Крыжановского, внука Евгения Шварца.
Вероятно, Андрей Крыжановский (с которым я никогда не был лично знаком) все же иногда подглядывал в Мандельштама, тайком от Кривулина. По крайней мере, кривулинские надежды на него, если они действительно возлагались, оправдались не в полной мере.
…Нет, дорогой Дима! Молодых поэтов, которые ничего не читали, — и тут Вы правы, — было всегда хоть пруд пруди. Я вот в свое время учился в Литературном институте и много таких видел. Им Советская власть запрещала читать — потому что от этого они бы потеряли свою самобытность, чтобы не сказать индивидуальность. Но — и тут Вы уже совершенно неправы! — общественный интерес они вызывали очень большой. В столичном городе Москва даже специальные издательства и журналы были открыты для молодых и немолодых поэтов, которые ничего не читали (или хорошо притворялись, что ничего не читали). Про них писали в газетах и журналах, приглашали на поэтические фестивали, посылали в дружественную заграницу и т. д. и т. п. Между прочим, в качестве «вербального бэкграунда» они тоже имели «вещи внелитературные» — от текстов песен, исполняемыхансамблем им. Пятницкого, до рекламных слоганов КПСС. Из этой речевой ткани, окружающей молодых людей в их повседневной жизни, и извлекали они свои в высшей степени интересные квинтэссенции.
Вы скажете, что есть же разница между тем «общественным интересом» и общественным интересом, который Вы имеете в виду.
Да нет, — скажу я. Никакой особенной разницы я тут не вижу.