В свое время обратил внимание на небольшое московское животное — живчика-неполживчика. Несколько дней назад обнаружилось еще одно — небольшое и московское. И животное:

Саблезубая болонка.

Шипит и пахнет, как свободолюбивый хорек.

За последние несколько лет неожиданно выяснилось, что у блокады была великая поэзия. Собственно, еще недавно совершенно непредставимая вещь, нуждающаяся теперь в осмыслении.

Сначала появилась книга Геннадия Гора (о ней здесь), стихи из нее — здесь.

Вот два стихотворения Ген. Гора из этой книги, просто в качестве примера:

Сестра твоя залаяла напрасно
Бесстыдные деревья улыбнулись,
Гора сошла с ума опасно
И реки к рекам не вернулись.
Жених сидит и ест невесту,
Старик сосет козу безлюдный.
И теща высунула тела тесто,
И теща показала свои груди.
А теща предложила свои груди
И юбку подняла безумно,
А в окна к нам глядели люди.

1942

Я немца увидел в глаза,
Фашиста с усами и носом,
Он сидел на реке
С котлетой в руке,
С папиросой в губах,
С зубочисткой в зубах
И левой ногой обнимая полено.
Вдруг все мне открылось
И осветилось немецкое тело,
И стала просвечивать
Сначала нога,
А после рука.
И сердце открылось кошачье,
Печенка щенячья
И птичий желудок
И кровь поросячья.
И тут захотелось зарезать его,
Вонзить в него нож,
Сказать ему — что ж!
Но рука испугалась брезгливо,
Нога задрожала
И взгляд мой потух.
То птица сидела с человечьим лицом,
Птица ночная в военной шинели
И со свастикой на рукавах.
Взмах и она улетает.

июнь 1942

Уже Гора как единичного явления достаточно было бы для постановки вопроса о поэтическом языке, оказавшемся практически возможным в ситуации по ту сторону всякой цивилизации — но не по ту сторону культуры, как выяснилось. Но вот совсем недавно возникает Павел Зальцман, о котором я как раз сейчас усаживаю себя писать большую статью, вероятно, под названием «Заполненное зияние — 3» (после «Заполненного зияния» — о Ривине и «Заполненного зияния — 2» — о Горе), и ситуация приобретает черты не исключения, но маленькой (пока!) закономерности..

Зальцман был в 1941-42 гг. (до эвакуации в Алма-Ату) в Ленинграде, вот несколько его стихотворений этого времени:

Застольная песня

Мы растопим венец на свечку,
Мы затопим мольбертом печку,
Мы зажжем запломбированный свет,
Мы сожжем сохраняемый буфет.
Я проклинаю обледенелый мир,
Я обожаю воровской пир.
Мы от всех запрячем
Ароматный пар,
Мы у дворника заначим
Хлеб и скипидар.

Ноябрь или начало декабря 1941
Загородный, 16

Крым

Тесто всходит в темноте белее снега,
Зеленей воды шумят деревья в парке,
Дышит хлебной печью раскаленная дорога,
Пыль лежит, как мука на теплой корке.

Хрупкий сахар арбузов склеивает пальцы,
До локтей в бараньем жире руки,
Крепкий сок благоухает чесноком и перцем,
В нём кипят золотые чебуреки.

Скумбрия еще свистит, захлебываясь маслом,
Камбалы еще сосут лимонный сок.
Неужели этот мир немыслим?
– Всё это голодный сон.

На горячих бубликах распускалось масло,
Мы их заливали козьим молоком.
К розовым бифштексам мы заказывали рислинг –
Почему ж нам не было легко?

Что-то не давало нам покоя.
Что-то нас тянуло к панике.
Видно, нам мерещилась выжатая соя
И дурандовые пряники.

24 мая 1942

Детские игры

Старый дом несносен.
На сухую кашку
Мы наплещем песен
И растопчем кружку.

Посбиваем крышки
И выбросим во двор
Старые игрушки
И прочий сор.

А затем над грядками
С молоком
Мы зальемся сладкими
Незнаком.

И обеспокоенные
Острой болью,
Заметем посеянное
Белой пылью.

Вот умервщлено на стебле, –
Ах, зачем это нужно, –
Молодые, острые как сабли,
Всё, что было нежно.

Что же, мы очень рады,
Нам не жалко
Вывалить салаты
На тарелки.

Веселитесь, детки,
День ваш краток.
Скоро втопчут ветки
В комки грядок.

27 июля 1942
Ленинград

Слава Б-гу, книга стихов Павла Зальцмана только что вышла:

Павел Зальцман. Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения. / Составление, подготовка текстов, послесловие и примечания Ильи Кукуя. — М.: Водолей, 2011.

——————————————————————————
«Новая Камера хранения» напоминает лицам, управомоченным к голосованию в рамках премии «Бабочка Аронзона», что срок подачи голосов заканчивается 30 января с. г.

Управомоченные к голосованию лица поименно перечислены здесь.

Координатор премии «Бабочка Аронзона» и дежурный редактор сайта НКХ
Кирилл Иванов-Поворозник
———————————————————————————

В журнале «Сибирские огни» повесть Нины Садур «Мальчик в черном плаще» — страшный детский мир, совершенно неожиданно отказывающийся «ломать трагедь», требующий — и получающий — свое право на счастье.

Обычным рейсом над Россией

ОЛЕГ ЮРЬЕВ – о незабытом писателе Борисе Вахтине

Дальше ›

Представьте, что вы приходите домой и обнаруживаете, что, уходя, забыли запереть дверь. А что если забрался вор? Что если он еще в доме, прячется где-то в шкафу или под кроватью? Чтобы удостовериться, что вора нет, в России вам придется обыскать весь дом. В Японии все гораздо проще – вы просто смотрите на пол в прихожей, и, если незнакомой обуви нет, можете быть уверены, что воров в доме нет.

Ведь даже самый отъявленный бандит, скорее всего, машинально снимет в прихожей свои ботинки. Как, кстати, снимают ботинки перед прыжком в пропасть японские самоубийцы – очевидно, считая смерть не столько выходом, сколько входом. —

пишет в своих записках о Японии «как она есть» Юра Окамото, проницательный, как бог, и снисходительный, как городовой.

…считая смерть не столько выходом, сколько входом — разве это не прекрасно сказано?

Но курильских островов все равно не отдадим, пусть не надеются — потому что они русская земля и родина хонорика!

ЗИМА 2011

город сверху вниз продут —
они здесь больше не пройдут:

эта тьма пылать устала
но есть над ней другая тьма —
так со стального пьедестала
осыпается зима —
белым облаком слоеным
над дорогой костяной
черным выдохом соленым
над тобой и надо мной:

дым сыпной снег треугольный,
тём слоящихся кочан
теплый падубок нагольный
с холодным лоском по плечам
полудýбок полушубок
полукубок золотой
на обочинах сугубых
занесенных сволотой:

город снизу вверх продут —
они сюда больше не придут

I, 2011

Здесь строится небоскреб евросоюзного Центробанка. Точнее встраивается в вышестоящую дырку, проделанную в здании бывших франкфуртских оптовых складов, которые хотели было снести, но передовая общественность отбила — памятник-де архитектуры двадцатых годов. В результате и памятника не будет, и небоскреб будет торчать неизвестно из чего. Но так даже смешнее, пожалуй.

Отсюда, кстати, по ж/д ветке, и сейчас еще существующей, но используемой крайне редко, производилась отправка в концлагеря франкфуртских евреев.

Вообще картина, несмотря на бездарность фотографии, имеет много символических смыслов — и все эти дырки, и пристройка веселых европейских небоскребов к мрачным европейским складам, и много еще чего…

Следующая картина называется просто: ЦВЕТОЧКИ ВЫ ДУРАКИ:

Ну и просто — подмостное:

===========================================
КАМЕРА ХРАНЕНИЯ — non pars sed totum
============================================
ОБНОВЛЕНИЕ СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕ от 20 января 2011 г.

АЛЕКСАНДР МИРОНОВ
СТИХИ (публ. Н. Николаева и В. Эрля)
«АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ» И ДРУГАЯ ПРОЗА (публ. Н. Николаева и В. Эрля)
Валерий Шубинский об Александре Миронове

СТИХИ
Алла Горбунова: СТИХИ
Арье Ротман: СТИХИ, ПСАЛМЫ, ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ
Валерий Шубинский: CIRCUS

О СТИХАХ
Валерий Шубинский о Сергее Стратановском
Олег Юрьев: ОТВЕТЫ НА ОПРОС ЖУРНАЛА «ВОЗДУХ» (2, 2010)
Елена Гродская: СНАРУЖИ И ВНУТРИ (О стихах Олега Юрьева)

Сетевые издания «Новой Камеры хранения»

АЛЬМАНАХ НКХ (редактор-составитель К. Я. Иванов-Поворозник)
Выпуск 37: стихи Валерия Демина (Владивосток), Владимира Беляева (Пушкин), Екатерины Боярских (Иркутск), Арье Ротмана (Кирьят-Арба) и Аллы Горбуновой (Петербург)

НЕКОТОРОЕ КОЛИЧЕСТВО РАЗГОВОРОВ
(редактор-составитель О. Б. Мартынова)

Выпуск 10:
Валерий Шубинский: СТИЛЯГА И ЛЕДИ