На лэптопе (старый, лет 5 ему, но очень хороший — «Якумо») перестало работать подключение к сети. К электрической, в смысле. В блоке питания, видать, нет контакта. Там внутри где-то, в районе штырька на который штекер надевается. Сам штекер потому что выглядит нормально. Штырек можно раскачать, как нехороший зуб.

Аккумулятора, понятное дело, хватит ненадолго.

Что умные люди делают в таких случаях?

Я понимаю — выбрасывают и покупают новый. Посылают на фирму, чтобы там починили за деньги, за которые можно купить новый.

Но может, есть какие-нибудь народные хитрости?

(из цикла «Переливание времени» («Фрагменты»))
1.

…лет тому назад тридцать пять — да, примерно! — , когда я был ленинградским пионером и школьником в роговых очках набекрень (не иначе, из кривого рога) и в алом галстуке, по-телячьи обсосанном с обоих концов и с них же и обжеванном, как-то уж очень я увлекался индейцами. Понятное дело, ничего сверхъестественного, — хоть ты пионер ленинградский, хоть бомбейский бойскаут или пусть берлинский пфадфиндер, индейская болезнь тебя почти наверняка не минует, как краснуха или свинка. Иммунны к ней, по всей вероятности, одни лишь только индейские дети, да и те вряд ли (самое позднее, с тех пор, как в вигвамы к ним были поставлены телевизоры с Джоном Уэйном в шейном платке, удивительно напоминающем мой пионерский галстук — особенно узлом и обсосанностью).
Читать далее →

Эденкобен — виноградарский городок в Пфальце — по праву гордится своим великим сыном:

Иоганном Адамом Хартманном, прототипом Кожаного Чулка, известного также как Зверобой, Следопыт и Соколиный Глаз. В связи с этим на центральной площади установлена скульптурная группа, посвященная Иоганну Адаму Хартманну и другим персонажам эпопеи: Читать далее →

В субботу мы опять на некоторое время переезжаем. На этот раз в Эденкобен. Эденкобен — городок в Пфальце, сравнительно недалеко от французской границы (но и от Франкфурта недалеко). Пробудем там, по всей видимости, до середины декабря с. г.

В марте-апреля 2005 г. мы там уже были, о чем свидетельствует одно из «Обстоятельств мест», самое первое, если я не ошибаюсь:

(под загибом привожу его и в русском, и в немецком варианте, поскольку уже не помню, что было оригиналом, а что переводом)
Читать далее →

Ухудшава (давно уже придумалось) и Хали-Галич (сегодня).

Седьмое и последнее указание на публикацию моего романа «Винета» в № 8 журнала «Знамя». После чего снимаю с себя всякую ответственность — пропустившие и после этого сами кузнецы своего несчастья.

Глава называется «Поворот все вдруг» и содержания соответствующего:

“Что в лоб, что по лбу”, — успел я подумать, но волна, вместо того чтобы накрыть нас с головой, перевернуть и утопить, вынесла “Атенова” вверх в облаке свистящей и разноцветно просвеченной водяной пыли, летящей по бокам от меня и надо мною, как горизонтальный ливень или даже горизонтальный ливневый снег. На самую свою высоту — высоко над морем и “Королевой Бельгии”. Кусок этого дождя, этого летящего с нами гребня волны, перехлестнул через ограждение компасной палубы и грузно шлепнулся, окатив меня брызгами. Фонтан опустился, растекшись, вместо него стоял на широко расставленных ногах огромный хохочущий человек — головы на две выше меня. Его треугольные волосы дыбились, усы топорщились, а бесконечные руки обнимали небо. Голос без труда перекрывал шквал:

Рефрижератор “Атенов” соскользнул с гребня великой волны и полетел на северо-северо-восток, набирая сквозь облака высоту и одновременно поворачиваясь. Внизу под нами, на черном Балтийском море, во тьме темнеющей расплывалась, исчезала смутно-белая громада стардома. Сквозь плотный туман, снежный и ледяной, изрезавший щеки и лоб и едва просвеченный нашими елочными и другими огнями, мы вырвались в небо (оно оказалось сплошь усижено крупными звездами), перекачнулись, выправились и заскользили уже ровно параллельно облакам. Облака были, как снежное поле в ночи — в высвещенном нами тускло-разноцветном и движущемся под нами овале.