Седьмое и последнее указание на публикацию моего романа «Винета» в № 8 журнала «Знамя». После чего снимаю с себя всякую ответственность — пропустившие и после этого сами кузнецы своего несчастья.
Глава называется «Поворот все вдруг» и содержания соответствующего:
— А не страшно ли вам на темной дороге, детушки? — спросил он ласково, даже вкрадчиво и вдруг страшно и весело закричал: — Шкипер, в Бога, душу, мать и двенадцать апостолов! Поворот все вдруг! Полный ход! Курс норд-норд-ост! Жидятина Пристань!
— Есть полный ход, курс норд-норд-ост, Ваше Императорское Величество! — со звенящим, задыхающимся восторгом в голосе закричал капитан Ахов в ответ. — Рулевой! Полный поворот кругом! Машина! Полный ход!
— Ну что ж, попробуем, Абрам Яковлевич, — не без сомнения в голосе отозвался рулевой матрос Матросов.
Рефрижератор “Атенов” соскользнул с гребня великой волны и полетел на северо-северо-восток, набирая сквозь облака высоту и одновременно поворачиваясь. Внизу под нами, на черном Балтийском море, во тьме темнеющей расплывалась, исчезала смутно-белая громада стардома. Сквозь плотный туман, снежный и ледяной, изрезавший щеки и лоб и едва просвеченный нашими елочными и другими огнями, мы вырвались в небо (оно оказалось сплошь усижено крупными звездами), перекачнулись, выправились и заскользили уже ровно параллельно облакам. Облака были, как снежное поле в ночи — в высвещенном нами тускло-разноцветном и движущемся под нами овале.
«Винета»
Уважаемый Олег Александрович! Начну с того, что Вы, на мой взгляд, блестящий писатель, и на одну доску с Вашим в русской прозе сегодня можно поставить лишь несколько славных имён: Гиршович, Вайль, Е.Попов, Климонтович, Найман. Нисколько не преувеличиваю. Ваш «Полуостров Жидятин» – пронзительная и великолепная книга. Скажем так: это как раз та «нетленка», с которой можно остаться в литературе, не написав далее ни строчки. Но появился, к моей огромной радости, «Новый Голем». Прекрасно помню с каким предвкушением удовольствия я начал тогда читать в «Урале»: «Молчаливый чех с немецкой фамилией пригласил меня на еврейское кладбище. “Угощаю”, — сказал он гостеприимно и заплатил в окошко два раза по восемь крон. Я думал, только в России бывают кладбища с платным входом — ошибка, простительная начинающему путешественнику, я еще не знал, что все бывает везде». По первому абзацу было понятно, что Вам удался и ВТОРОЙ роман. Может быть, в нём не было чего-то, чем сразу подкупал «Жидятин» – назову это что-то тревогой недосказанности, но в «Новом Големе» были стиль, блеск наблюдательности, точность Ваших жестов. Я перечитывал его потом пару раз, и каждый раз заново радовался этой отличной и умной книге. Удивляла меня лишь Ваша злость, так сказать, на Цезаря в вертолёте, но я так много раз сталкивался с латентным антиамериканизмом в Германии, что просто решил — уж пора бы и перестать удивляться. С нетерпением ждал нового Вашего романа и с удовольствием читал «Винету». Вновь хорошая литература, но Вы, мне кажется, ошибаетесь, думая, что это Ваша лучшая книга. Впрочем, писателю почти никогда не дано объективно расставить на полке корешки собственных надежд. Упомянутый Вами В.Конецкий однажды читал мне в рукописи какую-то жуткую философскую басню про булыжники и почти плакал при этом, полагая, что подобрался наконец к главным своим строчкам. Поздравляю Ваших читателей, Вас и самого себя с новой книгой. Если Вас вообще интересует моё мнение о том, почему к «Винете» подходит фолкнеровское «блестящая неудача» – дайте знать. Готов отразить и Ваш, не подберу другого слова, чудовищный выпад против «Штауффенберга и компании» в 17:15 21 июля 2007 года, но едва ли и это Вам интересно. Спасибо за книги!
Re: «Винета»
Спасибо за добрые слова.
«Отражать выпад насчет Штауффенберга» не надо, а более развернутое суждение о романе с интересом прочту, если оно не идеологического, а эстетического характера.
Re: «Винета»
Олег Александрович, а какое же «идеологического характера» суждение о романе – да ещё и развёрнутое – вообще возможно? Это ведь роман, а не работа И.В.Гуталина «Марксизм и национальный вопрос». Я и Цезаря упомянул в том смысле, что каждый народ сам в ответе, если у него чего и утопло (Винета, Китеж, подлодка «Ленинский комсомолец» – нужное подчеркнуть).
Re: «Винета»
«Каждый народ в ответе» — это уже и есть идеологическое суждение.
Впрочем, посмотрим.
Re: «Винета»
Олег Александрович, из всего вышеупомянутого самым сильнодействующим идеологическим суждением является как раз «Впрочем, посмотрим». Так может, лучше про Штауффенберга?
Re: «Винета»
Про Штауффенберга лучше не нужно, я практически никогда не вступаю в споры, тем более мировооренческого характера
Обоснования Вашего суждения насчет романа я бы с интересом узнал, но как хотите, конечно.
Re: «Винета»
А зачем нам спорить-то про Штауффенберга? Я ведь не саблей с Первой конной собирался отражать в мировозспоре, а образом. Стоит Ваш Клаус – прусский антисемит кистью гессенского литератора – стоит мой Клаус — безрукий безглазый дурак бритвенным помазком иерусалимского книгочея.
А с обоснованием моего суждения о романе так дело обстоит. Понимаете, при всей виртуозности Вашего текста (а я повторюсь: этот текст мне нравится чрезвычайно, я его рассылаю всем друзьям и знакомым, распечатываю его для мамы, дяди, тёти) из него в этот раз ускользает душа. То есть заявлено, что она там есть, вот она ходит, например, где-то между Владимирским и Марата, я бы её унюхал, сам в округе жил-бродил-гулял чёрт знает сколько лет назад, но… я её не чувствую. Она была и в «Жидятине», и в «Новом Големе» была – в двух печальных и светлых книгах. А тут – не найти.
Предположим, перечитывает ребёнок «Отверженных» и вдруг на третий раз не обнаруживает там ни епископа, ни серебра. Есть изящный каламбур, есть балаган, круговорот героев в природе, комедь масок, но ни епископа тебе, ни столового серебра. Как ножом. И не жалко никого, пропади все пропадом, а особенно этот урка Жан Вальжан. То есть, если построить знакомый Вам ассоциативный ряд, то получится так:
Жидятин: Рюген-Руян
Голем: Рюген-Руян-Буян
Винета: Рюген-Руян-Буян-Хуян
Я понятно объясняю, Олег Александрович?
Re: «Винета»
Вы объяснили понятно, благодарю Вас. Но не информативно. Душа, впрочем, тоже термин не эстетический. Образ, так сказать. Вопрос индивидуального восприятия. С этим романом получается так: некоторые смеются «гомерически», а некоторые каждый раз плачут, когда перечитывают.
Впрочем и с другими было не иначе, если я правильно припоминаю. Впрочем, Ваш подход для читателя совершенно легитимный.
Впрочем, лично я полагаю, что если Вы когда-нибудь перечтете «Винету», то измените свое суждение (если, конечно, у Вас нет слишком сильных идеосинкразий к представленной там картине мира). Я действительно думаю, что это самая сильная моя проза — и не только потому, что последняя по времени (к чему наклонны почти все писатели).
Открою Вам секрет, только никому не рассказывайте: эти три романа — не три романа, а один роман.
Надеюсь, нас никто не слышал — пусть «Винета» сначала одна погуляет..
А в случае Штауффенберга и Ко всяческие «образы» я считаю как раз совершенно неуместными — есть документы: письма, воспоминания, дневники. Я не об этом и писал — исходя из этого как доказанного (а оно доказано), я задумывался о политической культуре страны, в которой живу (и к которой хорошо отношусь). …Всё, всё — перестал и больше не буду.
Re: «Винета»
«Перестал и больше не буду» Вы, Олег Александрович, говорите внутреннему цензору? Тому, который любезно разрешает подбежать и пнуть по яичкам цезаря, который аж в вертолёте, но в случае с дрезденским резидентом, сидящим прямо напротив, настойчиво предлагает ограничиться лишь куртуазным намёком? Или таковы незыблемые правила внутреннего распорядка в культурбункере? А про письма, воспоминания, дневники я совершенно с Вами согласен. Они есть. Вот у меня на столе лежит сейчас, открытое на странице 170, коллинзовское 1981 года издание воспоминаний Ханса Херварта фон Биттенфельда, ну, родственничка этого урода Штауффенберна, того самого дипломатишки, который утром 24 августа 1939 года в германском посольстве в Москве с ужасом показывал американцам милые ночные протокольчики, пока Риббентроп ещё дрых этажом выше. Раз уж оно открыто на странице 170, то взглянем, о чём в этом месте. Ага, значит тут вспоминает он с удовольствием о том, как в сентябре, во время вторжения в Польшу, командовавшие всеми тремя взводами Третьего эскадрона Первого кавалерийского полка лейтенанты-неарийцы – уж извиним автора за нацистский эвфемизм — фон Шмидт-Паули, граф Золмс и сам Херварт не прятались за солдатами, как того требовали новые правила вермахта, а находились впереди. Кстати, еврея Херварта потом аденауэровская свора, естественно, с разрешения цэрэушных кураторов отправила послом в Лондон. А товарища драматурга Гауптмана, который, конееешно, все двадцатые был социал-демократ, а потом вдруг полюбил, сука, фотографироваться каждую неделю с Геббельсом — того с волчьим билетом свора и кураторы выпиздили в русский сектор, где мы его и смотрели до одури во всех театрах. Не знаю, можно ли отнести это к политической культуре страны, где Вы живёте, а я б в этих конкретных случаях за неё порадовался. Но ближе мне, конечно, образы. У Андерша, например, один «Winterspelt» которого стоит тех самых десяти кило Вальзера, есть прекрасный образ: «Усли окажетесь в Берлине, посетите Плётцензее. В Плётцензее фон Витцлебен всё ещё придерживает брюки, стоя перед палачём».
Re: «Винета»
«Внутренний цензор» — это смешно.
Как я и предполагал,политический пафос. Он же и есть искомая «душа».
Не трудитесь больше, я Ваши комментарии раскрывать больше не буду, по крайней мере, по этому предмету. Тон становится недопустимым Да и скучно.