но вот что оправдывает ведение блога?

Ладно. Об этом еще можно будет подумать позже, а пока (чтобы совсем не забылось) — путешествие в Эльзас.

Сплошная, естественно, красота. Например, вид из окна:

Читать далее →

это мы и произвели. Всходить, слава Богу, не пришлось, привезли на автобусе.

Чтобы к этому больше уже не возвращаться, сразу начну с непристойной красоты гор.
Непристойная красота гор — раз:
Читать далее →

Как и следовало ожидать, милейший (правда, милейший!) господин, щелкавший чтение, пока что ничего не прислал. Они, надо сказать, вообще народ, несколько зависающий при начале движения. Прощание группы южных тирольцев затягивается на пятнадцать-двадцать минут перекрестных разговоров. Приходящий забрать вас из гостиницы на экскурсию или на вокзал садится под дерево и со вкусом обсуждает предстоящую дорогу. Даже мотоциклы, кажется, дольше обычного стоят на заднем колесе. Но в результате движение каждый раз начинается и вроде как никто никуда не опаздывает. Так что фотографии, не сомневаюсь, придут.

А пока — Читать далее →

Бочком вокзал в Лане. Такие точно вокзалы, по слову Йозефа Рота, можно было встретить в любом, самом отдаленном уголке Австро-Венгерской империи (а Лана в Южном Тироле несомненно к таковым относилась; это, в сущности очень длинная деревня высоко в горах) — и все они были выкрашены в т. н. «императорский и королевский желтый цвет» (k. und k. gelb). Наш вокзал перекрашен (пара мазков цвета «выкупанный в грязи цыпленок» все же выступает из-под серого), а вот на следующей станции даже и цвет остался.
Если по правде, то это мы не приехали, а уже уезжаем. Но вокзалу-то оно все равно. И вам тоже, не правда ли? Мы же тут не вокзалы рассматриваем, а облака на склонах Альп.

Продолжение непристойной красоты Альп. Читать далее →

Две трети Франкфурта захвачены голландцами во всем оранжевом. А третья треть — аргентинцами, похожими на бело-голубые матрасики. У голландцев лица куркулей на отдыхе: распаренные пивным благодушием хорошо организованного коллективного развлечения. У аргентинцев тонкие черты людей, чьи предки были эмиграцией принуждены к ручной работе, но так с нею и не свыклись.

кажется, удался мне лучше, чем павлин.

В. А. Бейлис — писатель, переводчик, африканист. Может поговорить почти с каждым на его родном языке — с французом по-французски, с эфиопом по-амхарски и даже с укрáинцем по-укрáински. И с украинцем по-украински.

В данный же момент — по всей справедливости рассуждает между профитролями под шоколадным и меренгами под белым соусом. Инструмент справедливости держать он тоже умеет.

Хлопал на него, хлопал, чтобы хвост распустил — шиш. Так что павлин скромный. Как я фотограф.

Впрочем, при ближайшем рассмотрении выясняется, что хвоста-то у него как раз и нету. Может, злые бабы вырвали — на шляпки. Может, индусы на опахала с глазами. А может, и сам слинял. В общем, удлиненное серебристо-чешуйчатое гузно имеет наш павлин.

Я так плохо фотографирую, что мне приходится все переписывать словами. То есть иллюстрировать изображение текстом.
Но тем не менее еще парочка