При прогулке в нижележащий городок Герлинген обнаружился замечательный памятник:

Это папа Фридриха Шиллера, похороненный под местным собором (здесь же недалеко, через улицу).
Вот его вид спереди, который, собственно, является видом сзади. Или как хотите.

Пруд, оказывается, оттаял-таки.

В соответствии с природой вещей тут у нас в Академии замка Солитюд какие-то все время мероприятия и культурные проекты. И выставки, и перформансы, и инсталляции, и концерты, и черта в ступе. И все помещения уставлены разными штуками — результатами всех этих проектов и мероприятий. Ходишь — спотыкаешься. Один, например, румынский художник перегородил один, например, коридор выпиленными из фанерки и побеленными силуэтами автомобиля «Дакия» — «чтобы, дескать, вам тут неудобно было ходить, как нам в Бухаресте, который, дескать, задыхается от автомобильного движения». То есть он нарочно хотел, чтобы все спотыкались. Чтобы это обращало наше внимание на проблемы автомобильного движения в Бухаресте.

А сейчас вот происходит конференция, посвященная проблемам современного танца в современном пространстве. Но без нас происходит. Утром мы спим, днем гуляем в лесу, а вечером пишем, так что ходить нам на нее некогда, Да у нас и не танец главное… … Но сегодня все же решили зайти на выступление одной танцующей девушки из Франции, поскольку в программке было написано, что всего двадцать минут и где наша не пропадала.

Действительно, всего двадцать минут, но это что-то невероятное, дамы и господа! Так наша давно не пропадала.

У девушки при малейшем телодвижении громко щелкали суставы, через пять минут она стала тяжело дышать, хотя особо и не прыгала, а скорее стояла на месте и делала руками-ногами изящные загогулины. С такой физподготовкой и такими же физданными ее бы не взяли в резервный состав кордебалета Уланудинского театра оперы и балета. Но так вообще ничего, сама по себе довольно хорошенькая.

Одно спасибо — музыкальное сопровождение номера было только щелканье суставов, тяжелое дыхание и иногда гроханье на сцену — дощатый такой звук. То есть танцевалось а капелла, если можно так выразиться. Услышав отсутствие музыки, я на радостях начал переводить в уме на немецкий строчку Пастернака про лучшее из того, что он слышал. Кажется, даже неплохо получилось. Переведя, задумался о смысле увиденного и услышанного и рассудил, что таким образом гуманное общество взаимного потребления спасает бедную девушку от дурной дорожки: пусть лучше щелкает суставами, чем ходит по этой дорожке туда и обратно, наворачивая на руке маленькую розовую сумочку.

..А тот же румын мог бы вместо выпиливания машин из фанерки известно что с ними делать, от чего Бухарест задыхается…

И я наконец-то понял общественную функцию современного искусства. Говорят, что оно жульничество. Нет, оно не жульничество, а эрзац-жульничество, метадон своего рода. Оно направляет криминальную и асоциальную энергию индивидов в сравнительно безобидное и даже развлекающее публику русло.

Слышали бы вы, как хлопали щелкающей суставами девушке. Минут десять, не меньше. А потом, когда она вошла в кантину и щелкнула суставами, садясь на табуреточку к стойке, все вскочили со своих мест и снова захлопали…

Ходили с Шиллеровской высоты в долину, в городок Герлинген, откуда родом семья Шиллера (и где похоронен его отец, «герцогский обрист-вахмистр в Солитюде», как написано на гробовой доске). Городок заставлен скульптурными изображениями различных животных. Например:

СЕ КОНЬ, А НЕ СОБАКА

или:

СЕ ЛЕВ, А НЕ КАБАН

Конечно, хорошо было бы, если бы подвернулась еще скульптура, под которой можно было бы сделать подпись: СЕ КАБАН, А НЕ КОНЬ, но увы — не подвернулась.

Вчера у нас тут был самый настоящий град. С неба попадала бездна круглых, мягких и даже каких-то слегка мохнатых серых льдинок, смахивающих на полиэфирный гранулят.
А сегодня — вдруг тепло, солнечно, градусов так восемь. Все сияет и жмурится, небо голубеет из-за и между сверкающих облаков, птицы какие-то сели на ключ и работают, как русские пианистки. Только вот пруд позавчерашний решительно отказывается оттаивать:

Вот разве что краешек…

А холодильник нам заменили. Тот, с душой вертолета. Куда-то его укатили, а прикатили другой — вообще без души. Молчит и морозит.

Когда после замены холодильника мы вышли на вышеописанную прогулку, в небе над замком кружил вертолет, заходя за облака и там останавливаясь постоять. Но высоко, почти неслышно.

Ну вот, значит, такие тут у нас виды:
Читать далее →

Завтра, с Б-жьей помощью, мы отправляемся в замок Солитюд. Это под Штутгартом, хотя, если совсем точно, это над Штутгартом — на одном из холмов, окружающих этот узкий и тесный город.

Полностью это дело именуется «Академией замка Солитюд», место чрезвычайно людное, несмотря на название, хотя и довольно неакадемическое, несмотря на него же. Я там уже был в первой половине 90 гг. — в общей сложности провел около 11 месяцев и написал, среди прочего, первую книжку прозы «Прогулки при полой луне». Сейчас нам дали студию на три месяца, но посмотрим, сколько мы выдержим…

Интернет там у меня будет (не знаю еще с какой скоростью, но явно не DSL, поскольку соединение там, говорят, модемное). Как будет с журналом, посмотрим.

А сегодня мы пошли прогуляться по февральскому Франкфурту и завернули в один сквер:

такие вот деревенские красоты. Читать далее →

за результаты выборов обер-бургомистра в прекрасном городе Франкфурте на прекрасной реке Майне, могу утешить: при явке 33,5 % большинством ок. 60,5 % переизбрана (в третий раз на шесть лет еще) действующая обер-бургомистерша Петра Рот, или, как мы ее тут ласково называем, тетя Петя. В эти 33,5 % явки неожиданным образом и мы внесли свои три копейки.

Поскольку младенец Даня достиг избирательного возраста и желал исполнить гражданский долг, то и мы с Ольгой Борисовной решили его сопроводить. Вдруг, думаем, мандарины выкинут. Или сосиски. А то и дефицитную книгу — Пикуля не Пикуля, а, может, Штругацких каких-нибудь…

Надо вам сказать, что в последний раз я видел избирательную кабинку изнутри, когда сам вошел в гражданский возраст, т. е. 30 лет назад. Что не означает, конечно, что никогда не голосовал — паспорт мой лежал дома, и с его помощью мама от моего имени, но моего мнения не спрашивая, голосовала сначала за нерушимый блок коммунистов и беспартийных, а потом за нерушимый блок жуликов и демшизы.

«Как минимум раз в тридцать лет принципы следует нарушать», — подумал я и пошел выбирать тетю Петю. Но не тут-то было. Избирательную кабинку изнутри мне так и не удалось увидеть. Потому что ее не было. На столике стояли две досточки углом, высотой же примерно по подбородок, и якобы загораживали меня от нескромных взглядов. К столу был привязан карандаш (!), чтобы я, значит, сделал свою почеркушку, а удостоверения личности у меня вообще не спросили, удовлетворившись предъявлением повестки, которую, между прочим, любой обкуренный сосед чучмекской национальности мог стыбзить у меня из почтового ящика и с ней явиться. И выбрать нам в бургомистры какого-нибудь муллу. В общем, любой мало-мальский заграничный наблюдатель признал бы эти выборы крайне сомнительными. Сосисок тоже не выкинули, так что низкой явке граждан удивляться не приходится.

Боюсь, так никогда и не увижу я внутренностей избирательной кабинки. Сходить, что ли, на какие-нибудь российские выборы? Тетя Петя, золотая душа, организовала нам тут во Франкфурте российское генконсульство. Может, там мне покажут тайно-избирательность изнутри?

Конечно, никого этим уже не изумишь, но у нас тут целые деревья расцвели под Новый год.

Снято вчера.

Из других новостей:

Американцы собираются построить новый город на Луне. А что им, в старом плохо?
Вообще это всё, несомненно, полная ерунда. Ни на какой Луне американцы никогда не были (недавно один чин из Роскосмоса деликатно высказался в том смысле, что на Луне американцы, конечно же, были, но съемки явно поддельные, снятые «на всякий случай» до полета) и никогда не будут. Потому что Луна внутри пустая и заселенная инопланетянами (см. «Незнайку на Луне» — там описано подлинное устройство Луны), которые, конечно, никому не позволят там селиться.

Пришла первая верстка «Временника стихотворного отдела «Камеры хранения» за 2004-2006 гг.». Если все будет в порядке, не позже второй недели января отправим верстку в Москву — на предмет доведения до ума и издания. Все дальнейшее — авторские экземпляры, где заказать, как купить и т. п. — будет освещено, когда сборник выйдет. Надеемся, что уже довольно скоро.