ДВАДЦАТЬ СТИХОТВОРЕНИЙ ИЗ ЧЕТЫРЕХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ вашего корреспондента,

т. е. по пять стихотворений на каждое десятилетие.

Ты просыпаешься, когда от тиса хрящик
Смутнеет за стеклом и весь небесный ящик
Слегка приоткрывается в окне, —
Ты видишь серый свет, рассыпанный по мне:
Как бы сухой песок упал на лоб, на веки,
В ушную раковину, будто порох некий —
То времени труха, секунд мельчайший бой;
Ты наклоняешься, и темнота с тобой;
И чувствую во сне, в бессонном сне бесслезном,
Касанье с дуновеньем бесполезным:
Нет, этот прах не сдуть. Но счастье — этот стих:
И губ твоих тепло, и холод губ твоих.

6.V.2011

О чем, о родине? О тайном свете моря?
О тайной тьме реки? о выговоре горя
В бесстрастном шопоте оцепленных садов?
О вздохах в глубине погашенных судов,
Которым снятся сны ужасные? Об этой
Печальной родине, льдом облачным согретой?
Я больше не о ней — ты знаешь почему:
Иную родину возьму с собой во тьму…

…О ком, о родине?

24.IV.2011

…по берегу тому, вдоль ив меловолосых
На шелестящих, но с пристрекотом, колесах
Одни, без спутников, по воздуха волнам
Летим невысоко, куда — не видно нам,
Вдвоем опутанным литой из солнца сетью…

…Нет, сна не назову я маленькою смертью,
Он — маленькая жизнь: разрыв, отрывок, тень,
А маленькая смерть — наш каждый божий день.

22.IV.2011

Слетай на родину, — я ласточке скажу, —
Где Аронзонов жук взбегает по ножу
В неопалимое сгорание заката,
И Вольфа гусеница к листику салата
Небритой прижимается щекой,
И ломоносовский кузнечик над рекой
Звонит в сияющую царскую монету; —
Ты можешь склюнуть их, но голода там нету,
Там плачут и поют, и кто во что горазд,
И Лены воробей того тебе не даст.

18.IV.2011

Сквозь полый лес летят жуки,
руля пологими рогами,
их синеватые жидки́
глаза, не видимые нами,

их приторочены к крылам
в смолу залитые пожитки,
их, обращенные к не нам,
глаза невидимые жи&#769дки,

восток по ним коси&#769т косой,
пылая на прозрачных шляпах,
с-под них косою полосой
по склону сходит косный запах,

крупинки высохшей смолы
с их отпадают переносиц:
сквозь ослепленные стволы
из смерти в смерть их переносит.

IV, 2011

Снова топчутся по стойлу
Клены — плетеные коньки,

Снова пахнут теплой солью
Дождички из-за реки,

Пролетают облаками
Ножички из-под руки,

Снова двигают боками
Буки — клееные быки,

За горы́ горящим ложем
Щелкнул веер костяной…

Здесь будет город сейчас заложен
Мглы стремящейся стеной.

III, 2011

Стихотворение «и там где неба вток…» (совсем новое, декабрьское, уже после сданной в издательство книжки) в переводе Марии Липисковой:

и там където небето се влива
и там където светлината изтича –
в изтънелия свитък на снега
като разтворен лист…

I’ve never seen an ugly bridge
(из стихов Мерилин Монро)

Был город, который почти улетел,
Стал дутыми гроздами облачных тел,
Перетек в темноты колоннады.
Лишь тени подледные на жидкой земле,
Лишь птицы подлетные в небесной золе —
Пали цепи, сотлели канаты.

Его колокольни сквозили костьми
И голые кони горели из тьмы,
И ангелов бычились лица,
Когда над ночными мостами не здесь
В мерцающих шариках промзглая взвесь
В решетки пыталась налиться.

Мы úз дому вышли, он еще был —
В подшерстки деревьев вмерзающий пыл
И сизые контуры рая.
Но чуть обернулись — пространства пусты,
Лишь только ползут над рекою мосты,
Сыромятную ночь растирая.

III, 2011

Каучук в сердечной мышце
Толсто гнется, жестко лит —
О земновидце, о небослышце
Ночное дерево скулит.

Kорона eго уже домеркла,
И его посох дотрещал,
И снег бежит, как водомерка,
По скалистым его хрящам.

II, 2011