Завтра с утра пораньше мы с Ольгой Мартыновой отбываем в Южный Тироль, где на местном литературном фестивале состоится представление книги «Rom liegt irgendwo in Russland», о которой на страницах этого журнала уже рассказывалось. Туда же подъедет из Амстердама (с другого фестиваля) и Елена Андреевна Шварц.

Вернемся в воскресенье вечером. Следует ожидать некоторого количества плохих фотографий моего изготовления.

Две трети Франкфурта захвачены голландцами во всем оранжевом. А третья треть — аргентинцами, похожими на бело-голубые матрасики. У голландцев лица куркулей на отдыхе: распаренные пивным благодушием хорошо организованного коллективного развлечения. У аргентинцев тонкие черты людей, чьи предки были эмиграцией принуждены к ручной работе, но так с нею и не свыклись.

Франкфурт, середина июня, под стеной зоопарка, два часа ночи. Платаны, их луны и сладко-потный запах жасмина

…а под стеной зоопарка платаны почему-то не окоротили, они и размахнулись, почти перекрыв улице бледно-лилово-розоватое кисельное небо с выеденной посередке луной. Зато каждый третий из них обзавелся внутри себя собственной продолговатой луной и неподвижно расширяется кверху, дробно и слоисто ею просвеченный.

От одной продолговатой луны к следующей пробирается припадающий на обе ноги человек в золотых шароварах, а его сокращенная тень, то появляясь, то исчезая, бежит по низу стены на манер маленькой черной собачки.

Встречные бочком-бочком осторожно-замедленны и погуживают по-итальянски или же по-польски подшептывают.

Женские лицa освещаются из мобильных телефонов и кажутся густо набеленными. Или даже насиненными.

И всё потно-сладостно пахнет жасмином, и было неясно, действительно ли это от жасмина, от его круглоугольных соцветий, разваливающихся даже от прохожего взмаха руки, или от сухих и медленных женщин в их невидимых открытых одеждах, идущих под кремлевской стеной зоопарка навстречу — с круглоугольными лицами, освещенными из телефонов и исчезающими в бесповоротной тьме за спиной, где платаны, каждый третий из них, принимают их в свой слоистый и дробный, слабеющий книзу свет.

Проехал велосипед, свистя колесами, как целое дерево птиц.

Стихи классические улучшенные (в творческом диалоге с суринамской пипой)

Романс грузинского три звездочки:

Собственно говоря, я вообще не собирался разговаривать о стихах Вадима Шефнера. Меня заинтересовало предисловие (и сам факт издания этого автора в БС (Н)БП), на этот счет я и высказался. По ходу обсуждения некоторые посетители выказали некоторую обиду на мое заостренное «стихотворец шестнадцатого ранга», и совесть (один, кстати, из любимых персонажей философской лирики Шефнера) сказала мне, что не годится по старинным воспоминаниям определять ранги. В дискуссию о том, годится ли вообще определять ранги, вступать не буду, заранее предупреждаю.

Короче говоря, начал читать по порядку (т. е. хронологически) и — о ужас! — несколько стихотворений конца 30 гг. показались мне очень талантливыми:
Читать далее →

Вчера Д. М. Закс, за черным пивом «Кёстрицер» и маленькими такими морепродуктами типа мини-осьминожков, напомнил старинный анекдот про актера, которому был поручен выход со словами: «Гонец из Пизы!!!» Актер очень волновался, несколько дней учил слова, а когда вышел на сцену, все-таки, конечно, все перепутал и вместо «гонец из Пизы», сказал: …

Я слегка огорчился, что позабыл эту шутку, так хорошо приложимую к игре Италия — Гана. Но к сегодняшней игре она подходит, быть может, даже лучше:

Заодно прошу извинения у всех, кого вчера от имени «Камеры хранения» и от себя лично позабыл (увы, уже второй год подряд!) поздравить с Днем Леопольда Блума (16 июня). На этот раз виновато черное пиво «Кёстрицер» и маленькие такие морепродукты типа мини-осьминожков.

ДОПОЛНЕНИЕ: Сегодня, видимо, вообще был день гонцов из Пизы: Италия сыграла вничью с САСШ. И только Иран остался в присущей ему позиции. На радость вам и мне.

ОБЛАКА

Ослепительным воздухом дут,
ослепленной водою спринцован,
облаков стеклянеет редут,
поджидая, когда подойдут
те — под знаменем сизо-пунцовым
и с шар-бабой каленой луны.

Ночью будут руины смутны
в чистом поле под бабой каленой,
и лыжнею — кривой и зеленой —
мимо них побегут бегуны.

Черногорцы, что такое!?

Приказ по частям: оных же именовать впредь исключительно монте-неграми.

Может быть, я действительно притягиваю такие вещи. Недавно взялся читать сборник Пумпянского (и шести лет не прошло, как дошел до меня), и что первым делом обнаруживается в предисловии Н. И. Николаева?

«…новаторство формалистов с самого начала было тесно связано с такими авангардистскими поэтическими течениями предреволюционного и революционного времени, как футуризм и акмеизм (! — О. Ю.)…» (стр. 16).

Пожаловался в комментариях к «хармсовскому Передонову», сочувствия не получил — видимо, и вправду сам виноват.

Вчера — перед сном и чтобы несколько отвлечься от футбольной геополитики — взял книгу Вадима Шефнера в Большой серии «Новой Библиотеки поэта». Составление и предисловие Игоря Кузьмичева (это, если кто не знает, долгие годы редактор ЛО изд-ва «Советский писатель» — из прогрессивных). Редактировал «главных» ленинградских писателей. Ну, и критик, конечно. Литературный.

Есть одно очень хорошее немецкое слово, которое можно было бы предложить в «Расширительный словарь русского языка» — шнапс-идея.
Читать далее →