…золотая, залатала…

Дм. Закс

Если бы не из ржавеющей стали
сделаны были бы эти кусты,
так до зимы бы они и блистали
из искривлённой своей пустоты,

так бы они до зимы и блестели,
перемещая косые края,
и неподвижные птицы б летели
на растроённые их острия,

так и сопели из них до зимы бы
черных цикад золотые свистки,
так и ползли бы подземные рыбы
тихо под ними, круглы и жестки,

так и плыла бы из пыльного света
тихо над ними луна-госпожа,
если бы только не ржавчина эта,
эта в три цвета горящая ржа.

X, 2007

Шел одноногий виноград
Склоненными рядками,
Но многорукий винокрад
Украл его руками.

Что же осталось? — Ничего.
Так тихо отчего-то:
Не слышно свиста ничьего,
Ни посвиста чьего-то,

На безызвестные кусты
В рядках обезветвленных
Известки падают куски
С небес обызвествленных.

X, 2007

Виноградною тенью тмим
Поутру-поутру
Кориандр, анис и тмин
На-ветру-на-ветру,

Лезвьем свищущим обрит
Под ребром, под ребром
И синеющим облит
Серебром.

Мы выходим на заре, на заре
В наклоненный, как в дыму, вертоград,
И в зеленом и лиловом дому
Пленный брат — в сентябре — синебрад.

И на этом-то златом серебре
Столько тлеющих полос и полос,
Что в тумане на горящей горе
Что-то, вроде, во тьму сорвалось.

IX, 2007

         В ночных колесиках огня
Зияет колбочка зрачка,
Сияет полбочкá волчка — 
         И все это едет на меня.

         Но скрип земной и хрип ночной,
И шаг дождя в глухом саду,
Его дыхание на ходу — 
         Это все мимо, стороной.

                                                IX, 2007

предыдущего стихотворения.

Платаны в ящеричной коже,
Но посветящееся и поглаже,
С таким кручением в крупной дрожи
Культей всперённых, воздетых в раже,
С такой курчавой детвой в поклаже,
С такой натугой в нагнýтом кряже,
Что кажется: мы взлетаем тоже —

Что, кажется, мы взлетаем тоже,
Как будто бы тоже и нам туда же —
Туда, где спят на наклонном ложе
Большие птицы в пуху и саже,
И ложе горит изнутри, похоже,
А в верхних подушках снаружи даже…
Так что же, что же, и нам того же?

— И вам того же, и вам туда же…

Постой, не стоит — себе дороже.

VIII, 2007

Финиш оказался на старте. Это были гонки по кругу. Зато согрелся на славу.

СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ В ПЕТЕРБУРГЕ

<...>

Мы были отблеском и тенью,
Багровой пылью полутел,
Когда к небесному растенью
По тучных волн переплетенью
Безвидный всадник полетел.

Греми, река. Мигай, зарница.
Неси, сова, лицо свое.
Свисти, подводная цевница,
Стучи, стучи, пороховница
О запотевшее цевье!

<...>

Мы были эхом и молчаньем
Над костяного блеском льда,
Когда под знаменем мочальным
В огне молочном и печальном
Сирена выла никуда.

Слезись, заря. Дымись, Селена.
Река, седые клочья дыбь!
Не в силах вырваться из плена,
В седые клочья рвись, сирена, —
Екатерина, плачь, как выпь!

VII-VIII, 2007

…hier wächst der Wein…

На ходу вино растет,
Уцепясь за посошок,
По нему везде растерт
Золотильный порошок,

Но везде ли он везде
И всегда ли он везде —
То при той видать звезде,
Что видать при той звезде:

Чуть взойдут они на склон
неба, Как заведено,
Так серебряным стеклом
И нальется то вино;

Чуть сойдут они за скат
неба, Перейдет, дрожа,
Постоянный ток цикад
В переменный ток дождя,

Потому что не всегда,
Не всегда и не везде
Та звезда не та звезда
И вода не в той воде.

VIII, 2007

Мы были отблеском и тенью,
Багровой пылью полутел,
Когда к небесному растенью
По тучных волн переплетенью
Безвидный всадник полетел.

Греми, река. Мигай, зарница.
Неси, сова, лицо свое.
Свисти, подводная цевница,
Стучи, стучи, пороховница
О запотевшее цевье!

VII, 2007