С большим удивлением выяснил, что поэт Дмитрий Соколов и известинский публицист Соколов-Митрич — один и тот же человек.
http://www.openspace.ru/literature/names/details/11524/
До жирафа дошло.
1
Сегодня
все, любящие Олега Юрьева, его стихи, прозу и пьесы, поздравляют его, а также себя самих с его 50-летием.
По этому поводу — стихотворение, посвященное Олегу (посвященное не в связи с его «содержанием», а с какими-то тонкими внутренними причинами, как это обычно и бывает у стихотворцев).
Написано оно было ровно половину его жизни назад, в 1984 году. Той весной и тем летом почти на моих глазах (поскольку я тогда бывал у Олега Юрьева и Ольги Мартыновой очень часто, несколько раз в неделю) были написаны пьесы «Мириам» и «Маленький погром в станционном буфете» и цикл «Стихи к ночи». Я до сих пор поражаюсь — не талантливости этих стихов и пьес (это само собой, тут ничего другого ждать и не приходилось)- а их поразительной точности и зрелости. Зрелости понимания формы и миропонимания, особенно впечатляющей, когда смотришь на иных 25-летних людей.
С тех пор Юрьев написал великое множество замечательного — в том числе и в самое последнее время; но одних лишь текстов 1984 хватило бы, чтобы его место в истории русской литературы было прочным.
Можно добавить, что сообщество, известное как «Камера хранения», возникло именно в том году.
Ну, а теперь старые стихи. Они юношеские (мне было всего 19, и я-то как раз никакой особенной зрелостью не отличался). Но я люблю их.
Во, вторых, с большим опозданием
рекламирую новые книги упомянутых в предыдущем посте Игоря Булатовского и Ильи Кучерова.
«Стихи на время» Булатовского — новая блестящая по мастерству и оригинальности книга одного из лучших современных поэтов. Стихи последних трех лет.
«Стихотворения» Ильи Кучерова — маленькое «избранное» сильного и тонкого лирика, недооцененного по причине своего программного «дилетантизма» и отдаленности от литературной среды.
Обе книги изданы в серии «Русский Гулливер».
Осенью в ней же ожидается новая книга Ольги Мартыновой.
Покупать книги этой серии лучше почему-то в магазинах «Наука».
Во-первых, с большим опозданием
вызванным пребыванием на летних квартирах близ Ладожского канала, вне Всемирной Сети, даю ссылку:
http://www.newkamera.de/
КАМЕРА ХРАНЕНИЯ. ИЗВЕЩЕНИЕ ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВОЕ
СТИХИ
Александра Белякова
Алексея Порвина
Арье Ротмана
Валерия Шубинского
О СТИХАХ
Игоря Булатовского:
Леонид Дубшан. «МОЖЕТ БЫТЬ, НЕ НАПРАСНО…»
Олег Юрьев. Предисловие к кн. И. В. Булатовский, «Стихи на время», М., 2009
АЛЬМАНАХ НКХ
Выпуск 26: Стихи Валерия Шубинского (Петербург), Алексея Порвина (Петербург), Натальи Горбаневской (Париж), Александра Месропяна (хут. Веселый Ростовской обл.) и Марка Кирданя(Москва)
ОТДЕЛЬНОСТОЯЩИЕ РУССКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ:
Илья Михайлович Зданевич (1894 — 1975) / Константин ? Гургенов (? — ?).
Однажды дева сидела у ручья…. Предложено О. А. Юрьевым
НЕКОТОРОЕ КОЛИЧЕСТВО РАЗГОВОРОВ
Валерий Шубинский: Повременные заметки
4. Последний поэт (об Арсении Тарковском)
В связи с чем хотел бы специально порекламировать мои повременные записки.
На данный момент таковых записок вывешено четыре.
Из них первая — про одно из стихотворений Заболоцкого
Это случилось после смерти человека – вполне вероятно, что он просто умер от разрыва сердца под пение иволги, а вся битва происходила лишь в его сознании. Но он знает, о чем говорит он, о какой «победе торжественной». Он как тот разведчик из старого фильма, который пьет «за нашу победу».
Над кем же его победа? Не над советской же властью? Смешно сказать, но и над ней тоже, но только потому, что она взяла на себя задачу стеречь мертвые слова и стертые образы от непредсказуемой стихии искусства, а взялась она за это потому, что всегда бралась за то, что в других обществах превосходно делает рынок.
В данном случае устеречь не удалось.
Вторая — о четырех петербургских поэтах: Дм.Григорьеве Игоре Булатовском, Илье Кучерове и Дмитрии Болотове:
Григорьев — поздно родившийся поэт из начала нашего «Бронзового века», Кучеров – из его середины, а Болотов – один из раньше времени явившихся вестников его заката (а вот Булатовский соединяет в себе, в рудиментарном виде, все его этапы)
Третья — о Евгении Кропивницком, Яне Сатуновском и немного вообще о лионозовцах:
Лионозовцы, по всей видимости, ощущали себя кем-то вроде людей, которые после ядерной катастрофы честно высекают настоящий каменный топор, в то время как другие торгуют уцелевшими деталями машин и собирают из них симпатичные, но неработающие устройства. В пятидесятые годы это было вполне адекватное мировосприятие. Но потом произошло непредсказуемое: та линия поэзии, которая претендовала на прямое наследование высокой модернистской традиции, стала чрезвычайно разрастаться и усложняться, и, что важнее всего, стало очевидно, что не все в ней – подделка или неудача. Этого не должно было случиться. Все было против этого – история, социология… Но «жизнь победила смерть неизвестным науке способом». А значит, лионозовская стратегия потеряла внутренне обоснование. Она стала лишь вариантом стилистических поисков.
Четвертая об Арсении Тарковском и, в частности, об отношении к нему шестидесятников.
Бродский и лучшие из его сверстников создавали многомерный поэтический язык почти с нуля, и им даже вредно было знать, что есть нестарый человек, получивший его по наследству и сохранивший это наследство. Это знание повело бы их по ложному следу. Им-то никакого прямого наследства от той же Ахматовой не светило (пусть даже она сама хотела бы его им передать — не смогла бы), и они это понимали, а кто не понимал, из тех ничего и не вышло.
Пятый текст будет несколько острее и полемичнее предыдущих. Ждите!
В свете ж вот какое диво
Анекдот
Когда родилось ухо
Заныла завируха:
«Привет, дружок!
Лежи в постели белой
И ничего не делай,
А только слушай, глупенькое,
Мой рожок».
Но только глухо, глухо
Родившееся ухо,
И как не вей,
Твой вой ему не слышен,
Как звон тщедушных вишен,
Причмокиванье пашенок,
Стон ветвей.
Где переходят реки
Казаки или греки
И роют ров,
Где сполохам багровым
Ночь отвечает ревом
Больных и недокормленных,
Злых коров,
Где вскрикивает кочет
И поезда грохочут
Ему слышна
Урчащая, как пламя,
Шуршащая, как знамя,
И чем-то набухающая
ТИ-ШИ-НА.
Ее все прибывает,
А иногда бывает —
Случайный звук
В ней глухо раздается,
Как бы со дна колодца:
Жужжание, поскрипыванье,
Мерный стук.
Историко-литературные наблюдения
Читая (ребенку вслух) прекраснейшего поэта Корнея Ивановича Чуковского, наткнулся на трагический шедевр, который по крайней мере я не держал в памяти — «Топтыгин и луна».
Читать далее
Кровавая корона датского короля отступает в тень айсбергов
Коммунисты Петербурга и Ленобласти обратились к инуитам Гренландии со словами поздравления: «Граждане заснеженной земли! Люди голода и холода! Сбылась вековая мечта борцов за свободу и счастье всех трудовых эскимосов — мирным путем авангардная партия инуитов пришла к власти. Кровавая корона датского короля отступает в тень айсбергов, алая заря поднимается над Нуком и мысом Морис — Джесуп. Мы верим — новая Гренландия войдет во все расширяющуюся семью свободолюбивых социалистических стран! Призываем Вас первым делом изгнать со священной земли эскимосов подлые американские военные базы, которые ядовитыми радиоактивными подводными проводами опутали всю площадь под островом.
Кто-то талантливый пишет обращения коммунистам Петербурга. С высокой вероятностью — мой экс-ученик Дмитрий Глебов. Даже из такой скучной и пошлой хрени, как коммунизм, можно при желании извлечь художественный эффект.
Кстати, одного гренландского эскимоса (даже эскимосского поэта) я в своей жизни видел.
Во-первых, всех русскоговорящих с нашим главным национальным праздником
— сами понимаете с каким.
В этом году я получил к празднику хорошее известие.
О том, из какого источника, говорить не буду.Каков бы он ни был, а спасибо ему за весть.
Российские школьники лет пятнадцати любят Пушкина больше, чем Лермонтова.
Это — впервые. Я сам был не такой: я предпочитал «Мцыри» «Полтаве». И даже «Медному всаднику».
Это даже не литературный вопрос: Лермонтов хорош и велик, хотя с Пушкиным несравним, конечно. Но Лермонтов воплощает больное, нервное, лунное, если угодно, «готское» начало русской души. А Пушкин — солнечное.
Надеюсь, понятно на чьей я стороне в известном споре Ходасевича и Адамовича.
И если приходит поколение, уже в пятнадцать лет предпочитающее солнце луне, можно надеяться на хорошее будущее страны.
Двойной тост —
16 мая ст.ст — день рождения не только Петербурга, но и Владислава Фелициановича Ходасевича.
Но по новому стилю его день рождения не 27, а 28 мая.
Поэтому ровно в полночь мы выпьем не одну, а две рюмки, и прочитаем стихи — понятно какие: