Недавно перечитывал (с большим удовольствием) старые стихи В.А.Сосноры. Вслед за чем прочитал на стене парадной очередное произвдение нашего председателя ЖСК (очень энергичной дамы, страдающей, однако, манией многословно в письменной форме призывать жильцов к порядку). С удивлением обнаружил, что характерный языковой прием Сосноры — сопрягать существительные исключительно в родительном падеже («Лилит столиц», «дом дней», «ночь Невы» и проч.), присущ и нашей председательше («вандализм стен»).

В застольном разговоре упоминается Василий Блаженный.
Одна знакомая встревает:
— А я его один раз видела. Идет он навстречу, курит и вдруг говорит…
Общее замешательство. Потом все выясняется.
Оказывается, дама перепутала Василия с Вениамином.

Иосиф Бродский, Олег Григорьев, Сергей Вольф, Евгений Рейн и Всеволод Некрасов
в журналах «Костер» и «Пионер» (1967-1989).

http://lukomnikov-1.livejournal.com/898904.html#cutid1

Есть малоизвестные тексты, есть и знаменитые.

Оказывается, в русском языке теперь есть слово «инофон».
Употребляется в официальных бумагах.
С айфоном ничего общего.
Означает гражданина, чей родной язык — не русский.
Т.е. тип словообразобования тот же, что в «иностранец»,»инородец» и в то же время как во «франкофон».

переписка Сосноры с Л.Ю.Брик.
http://magazines.russ.ru/zvezda/2012/1/pe11.html

Интересна, конечно не чекистская Прекрасная Дама, а сам молодой В.А. Человек еще живет жизнью модного советского поэта, «ленинградского Вознесенского», но — он уже совсем другой. По языку, по интонации. И сам не понимает своей инакости.

http://magazines.russ.ru/nlo/2011/112/ve21.html

Из этого текста становится более или менее понятна истинная история отъезда И.Б. Вызов в ОВИР был спровоцирован каким-то его письмом в Верховный Совет. В любом случае, нельзя сказать, что эмиграция была вполне принудительной.
Но, видимо, уезжая по израильской визе, он не до конца понимал свой статус, думал, что сможет приезжать в СССР, иногда печататься — то есть что не станет «нелицом». Выпускать только начали, все детали были неясны. Юрский вспоминает, что за несколько дней до отъезда Бродского «залитовал» его стихи у знакомого либерального цензора и некоторое время после эмиграции поэта благополучно читал их с эстрады.

А вот что интересно: действительно ли «Письма римскому другу» — местами точный перевод из Марциала? Какими? Античники, ау!

Рецензия на посмертную книгу Елены Шварц

http://www.openspace.ru/literature/events/details/32994/

Рецензия на новую книгу Олега Юрьева

http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2011/12/sh19.html