О природе метафоры, или Из детства автора

Как известно, однажды юный Алексей Пешков принес мэтру Владимиру Короленке свою чрезвычайно романтическую поэму, где была строка:

Сидел он орлом на развалинах храма…

Юноша имел в виду, что его герой сидел на развалинах храма гордый, как орел. Короленко тактично хмыкнул и объяснил молодому поэту его ошибку. Горький честно описал этот эпизод в книге «Мои университеты».

Недавно я нашел тетрадку с самым первым своим стихотворением. Стихотворение было написано в 1973 году, восьми лет от роду, и посвящалось Царскосельскому парку. Оказывается, там были такие строки:

Вот иду я по аллее,
Путь мой листьями покрыт,
И Чесменская колонна
На меня орлом глядит.

Прочитав эти четыре строки, я внезапно вспомнил, что я, сочиняя их, тридцать пять лет назад имел в виду. В отличие от юного нижегородского пекаря и босяка, я не хотел сказать, что колонна глядит на меня гордо, как орел. Я разумел, что орел, венчающий колонну — единственная ее часть, обладающая глазами. А значит смотреть на кого-либо она, колонна, может исключительно орлом.

В сущности, языковая механика та же, что в известном анекдоте про голову Тайсона («а еще я ей ем»).

http://www.newkamera.de/index.html

ИЗВЕЩЕНИЕ ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТОЕ от 30 марта 2008 г.

СТИХИ
Игорь Булатовский. СТИХИ НА ВРЕМЯ
Евгений Ракович. БЕССМЕРТНАЯ ДУША
Олег Юрьев. С ОКТЯБРЯ ПО МАРТ

О СТИХАХ
Наталья Горбаневская. «Время шуршит в саду…»
(предисловие к книге стихов Ольги Мартыновой «Французская библиотека»
Наталья Горбаневская. Ахматова Поморского
(рец. на кн.: Анна Ахматова. Путем всея земли. Составление и перевод на польский яз. Адама Поморского. Варшава, 2007)
Виктор Бейлис. «Поэт есть зеркальце у рта больного мира…»
(рец. на кн.: Олег Юрьев. Франкфуртский выстрел вечерний. М., 2007)
Кирилл Анкудинов. Чудесный сплав
(рец. на кн.: Валерий Шубинский. Золотой век. М., 2007)

Отдельностоящие русские стихотворения:
Петр Гаврилович Сиянов (ок. 1797-8? — после 1846). «Вечерком, в душе с тоскою…». Предложено Т. Ф. Нешумовой

АЛЬМАНАХ НКХ Выпуск 19: Стихи Александра Месропяна (хутор Веселый Ростовской обл.), Алексея Порвина (Петербург), Ильи Берковича (Кирьят-Арба) и Олега Юрьева (Франкфурт)

Дневники Давила Самойлова

http://community.livejournal.com/alt_lit/

1964:
«Но мы так грубо размежеваны, что можем принадлежать либо к «тому», либо к «этому», расплывчатому, куда принадлежит и провинциальный политикан-эстет Эренбург, и не менее провинциальный Боря, и фильм «Тишина», и великая Ахматова, и бездарный Роберт Рождественский, и Сурков, и Холин.
Есть еще третье — народ, которого боятся и те, и другие.
Вечером Т. рассказывала ужасное о Холине и Сапгире. «Те» уже настолько разложились и сами не верят, что Холин ходит в гости к Ермилову, а Ермилов устраивает на дому выставки лианозовских художников.
Сытая интеллигенция в погоне за остротой(рокфор) чтит в Холине чуть ли не гения. За талант, за искусство принимают все, что так или иначе «непохоже» — даже грязь, чудовищный цинизм.
Это потому что им не нужно главного, что есть в искусстве — надежды и познания.»

Про последние годы жизни Ермилова (который при всех своих мерзостях был все же человеком двадцатых, досталинским, а значит — раннесоветским человеком)см. в примечаниях у «Пушкинскому дому». Самойлов же… Его дневники и воспоминания достаточно известны, личность по ним воосстанавливается очень хорошо. Как характерен, в частности, этот страх перед «провинциальностью» (который и есть главный ее, провинциальности, признак)…

И еще один сон

Знакомый всячески рекламирует историеские романы писателя неопределеной национальности с невообразимым именем — что-то вроде Мумбаса Ибэ. По его словам, они напоминают «Каштанку». Когда я спрашиваю, чем же, он задумывается, а потом объсняет: в романах Мумбасы присутствует цельное народное сознание, свойственное Каштанке и чуждое рефлексирующему интеллигенту.
Тот же знакомый между делом упоминает, что «Вишневый сад» — автопародия. Проснувшись, подумал, что в этом есть доля правды.

Поколенческое

На днях я-таки понял, что такое слом времен. Мой простоянный редактор, увидев в моей книге слово «паровоз» (не в смысле «средство передвижения, работающее на пару», а в смысле — «стишок или рассказик на идеологически правильную тему, включаемый в книгу, чтобы облегчить публикацию остальных произведений») — не понял его. Он — весьма квалифицированный историк литературы, но специалист по ранне-, а не по позднесоветской эпохе. А сам этой эпохи толком не помнит: 1971 г.р.
Как ничтожна — в плане личного опыта — разница между, скажем, 1952 и 1965 годом рождения и как огромна разница между 1965 (моим) и 1971 годом!
А вот что будет, когда во главе страны станут люди, не помнящие фундаментальных понятий советской цивилизации?