Что кличет див над полем, полем палевым?
От сполохов и всхлипов пулевых
не разберешь. Запахло паром, палевом,
и что вздыхать о женах пылевых.

Язвят пшютов шуты, шутов молодчики,
зобатые, недолгой чести для.
Поют в крови младенцы и молочники,
и панночки бросают труселя.

Поэт, конечно, очень интересный (хотя тот список из десяти-двенадцати по-настоящему замечательных стихотворений, который издавна был у меня в сознании — «Руина», «Конец клерка». «Конец Кикапу», «Смерть принца», «Очередь» и пр. я пока пополнил только «Ленинградом» 1935 года). Удивительно, конечно, у позднего Чурилина наложение (не всегда и не везде!) на никуда не девшиеся (тот же «Ленинград», та же «Очередь») талант и безумие самой кондовой советской глупости. Непонятно, искренней или нет. Но это почти всегда в ту эпоху непонятно. Местами невозможно представить себе, что перед нами не пародия:

В Смольном Ленин сам.
Трам.
Трам.
Трам.

Но я сейчас даже не о Чурилине хочу сказать пару слов (есть о нем недавняя большая статья Олега Юрьева, кто не знает), а о его издателях. Как текстологи они — сколько я могу судить — поработали отлично. И вообще молодцы. И комментарий в основном хорош и подробен. Но в одном месте странность.

Книга Чурилина (невышедшая) «Жар-жизнь»(1932) начинается этническими, так сказать, колыбельными. Все с идеологией. Китаянка поет, что больше не пеленает ноги. Турчанка — что не соблюдает Рамадан. В еврейской колыбельной упоминается ОЗЕТ. И т.д. Все это вообще никак не откомментировано (а многие ли читатели знают, что такое ОЗЕТ?). Дальше идут песни о Котовском. И тут появляется комментарий — в двух фразах объясняется, кто такой Котовский. В последней песне заходит речь об убийстве бритоголового краскома:

Нашелся такой: не враг
Не свой не чужой — адьютантский
Он взял наган: и бах
В Котовского! ты проклятье!

Тут имеется в виду детективная и до сих пор не проясненная история убийства Котовского. И то, что писали об этой истории газеты в 1925 году. Но в комментарии — опять ни слова.

Ощущение, что в этом месте (в начале «Жар-жизни») комментаторы Безносов и Мирзаев ушли обедать, оставив вместо себя кого-то другого, а этот другой оказался лентяем.

Заметим, что иных местах комментарий оказывается, наоборот, не в меру подробным: можно и не объяснять, что «В небесах торжественно и чудно!» — цитата из стихотворения М.Ю. Лермонтова etc. Вспоминается покойный Э.Шнейдерман, который в своих комментариях к изданиям БП имел обыкновение сообщать, что «Ева — жена Адама, первого человека согласно Библии» и т.п. полезные сведения.

И еще: из примечаний следует, что, кроме включенных в двухтомник, есть еще несколько стихотворений Чурилина, напечатанных там-то и там-то. В том числе совсем поздних, 1944 года. Почему бы их было не перепечатать? Неужели какие-то проблемы с авторскими правами? Может ли первопубликатор ограничить перепечатки? Мне всегда казалось, что нет.

Где сово-соловьи от пенья кругового
Давно сошли с ума, туда еще живого
Зовут рептилии послушать соло сов:
Смешное ух и эх тартарских слов.

Там Батюшков не спит, как ворон домотканный
В окошке северном; его Щедрин румяный
Ведет в несонном сне послушать римских псов;
Но наслажденье есть и в тихости лесов.

Природа мертвая, их матерь круговая,
В объятья их берет – и вот уже, живая,
Взмывает пинией над кипрским пастухом,
Качается под Вологдой могильным лопухом.

Но нет спокойствия ни в Севере, ни в Юге,
Нет смертным утешения друг в друге.
Природа не мертва, но я уже не жив,
В зеркальной волости погоны заслужив.

В цветущей музыке, в рыбацком поте,
В заморской овощи исподе
Им утешенья нет. И в воздухе ночном
Сухие совы бодрствуют. И засыпают днем.