Биография Д.И. Хармса вчерне дописана.
Но как же медленно я стал работать! 20 авторских листов — полтора года. Ну да, архивы и пр. — но даже «Гумилева» когда-то я написал за меньший срок, а книга в полтора раза больше (даже в 1,6 раз).
И последние 5 месяцев я вообще почти ничего не делал, кроме писания книги. Ну, пару статеек состряпал, в университете один день в неделю околачивался. И все.
Старею.
Смотрел сериал и параллельно писал про блокаду (последняя глава книги о Хармсе).
Почудилось мне или в кабинете секретаря обкома висел портрет Сталина работы Филонова, в 1940 году уголь взявшего для верной похвалы, и так же безрезультатно, как Мандельштам? Портрет отличный, кстати — но ляпа сериальщиков не менее отличная.
И Филонов, кстати, умер в блокаду…
Моя мама, устроившись в 1970-е годы на работу в НИИ, в первый день зашла в столовую и увидела, что все столики заняты, а один почти свободен — за ним сидит единственная пожилая женщина. Мама подсела к ней. Через пять минут она поняла, почему столик свободен. Пожилая дама вывалила все — первое, второе, компот — в одну тарелку и стала жадно хлебать. Это — с блокады, особая и неизлечимая до конца жизни форма пищевого психоза.
Ты идешь поглядеть, как гладят бородки
Надменные лысые рыбаки,
И как сносит их остродонные лодки
Вниз по теченью мелкой реки.
А день поднимается, не хуже, чем прежде,
И скоро опять начнется игра
Пяти пятиклассников в осенней одежде
В заштопанный мяч на краю двора.
А тень за спиной становится черной,
Становится синей, глотает свет,
Во дворе ругаются пес и ворона,
Через час ты вернешься – их уже нет.
Жигули у подъезда стоят на старте:
Бока недомыты, глаза пусты.
Пять пятиклассников становятся старше,
Знакомых ворон съедают коты,
И новые птицы спорят с новыми псами
(Короткокрылы, невелики),
И бобры поднимаются, гребя усами,
Вверх по теченью мелкой реки.
И сносят ларьки, возводят лабазы,
Сносят лабазы, разбивают газон,
И брикеты земли привозят Камазы,
И Газы газуют в проулке косом,
И свежепостроенный дом покрывают
Зеленой сверкающей чешуей,
И каждую зиму всегда забывают
Каждою следующей зимой,
И у снеговиков вырастают руки,
В головах прорезываются зрачки,
Но каждой весной уходят их внуки
Вниз по теченью мелкой реки.
И старухи высовываются из окон
И кричат в полосатую пустоту,
А потом навсегда свиваются в кокон
И засыпают с иглой во рту.
И старики, проходя вразвалку
Мимо зеленых стен поутру,
Видят порванный мяч, венчающий свалку,
И не могут снова начать игру.
И какие-то лысые тени в лодках
Не различают, где тень, где вода,
И порою роняют из рук неловких
Плоских рыб, здесь не виданных никогда.
И облака, равномерно-волнисты,
Распускают припухшие завитки
Вверх по теченью мелкой и вниз по
Теченью глубокой реки.
http://dymshits.livejournal.com/
Замечательная мистическая (и немного обэриутская по сюжету) сказка еврейского писателя Дер Нистера (1884-1950). Напечатана в сборнике «книга «Тяжба с ветром» (Антология еврейской литературной сказки», который недавно вышел и будет презентоваться в Европейском университете с Спб (Гагаринская, д. 3) 24 февраля в 19.00
Среди перводчиков, кроме Валерия Дымшица, Игорь Булатовский, Александра Глебовская и немножко в.п.с.
http://www.artpragmatica.ru/km_content/?auid=101
Моя рецензия на «Черновик» Воденникова.
Там же интереснейшие статьи и материалы об Аронзоне и пр.
http://magazines.russ.ru/neva/2007/1/
Рассказы моих учеников — Дмитрия Глебова и Ирины Глебовой (Налиухиной).
К сожалению, рассказ Дмитрия в интернет-варианте, кажется, не открывается.
Новая Камера хранения»: ОБНОВЛЕНИЕ СОРОК ПЯТОЕ от 11 февраля 2007 г.
ПЕРВОЕ ОБНОВЛЕНИЕ ГОДА
СТИХИ
Евгений Ракович. ЧЕЛОВЕК-ТЕМНОТА
О СТИХАХ
Валерий Шубинский. НЕУЯЗВИМЫЙ (обзор новых книг об О. Мандельштаме)
ОТДЕЛЬНОСТОЯЩИЕ РУССКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Эдуард Иванович Губер (1814 — 1847). СЕРДЦЕ. Предложено В. И. Шубинским
АЛЬМАНАХ НКХ
Выпуск 10: стихи Юрия Турова (Дюссельдорф), Евгения Раковича (Иерусалим) и Германа Власова (Москва)
СТИХИ НЕОТСЮДА
№ 6. Сергей Дмитровский. Когда луну проглатывает еж…
Tags: Извещения Новой Камеры хранения.
www.newkamera.de
http://community.livejournal.com/ru_history/743459.html?style=mine
Разумеется, с научной точки зрния это не очень состоятельно. Любой специалист-религиовед скажет, что молокане — это просто форма протестантизма, что хлысты вросходят к катарам, что иудействующие секты бывали не только в России (однако, заметим, нигде в христианском мире они не были так многочисленны и влиятельны)- но как интеллектуальный «конструкт» — почему нет?
Впрочем, и за Гоголя тоже.
что представляет собой роман Авдотьи Панаевой «Семейство Тальниковых», которым восхищался Хармс?