Верю ли я в то, что качество стихотворения («туманное понятие качества», по выражению Хармса) — объективная категория? Что помимо «Васе понравилось», «Марусе не очень понрвилось» и пр. — есть «ценностей незыблемая скАла», и что на некой небесной скрижали, в некой таблице Менделеева начертан атомный вес каждого стихотворного текста?
Думаю, что, если бы я в это не верил, я бы не писал стихов или по крайней мере не печатал их.
Значимость произведения определяется приемами, мыслями, культурным контекстом и проч. и проч. — но если все это мысленно отбросить, останется одно-единственное: степень изменения пространства-времени внутри текста и порожденная этим изменением «темная энергия» (не в том смысле темная, что от нечистого, а в том, в каком понимает это современная физика: не определимая приборами).
К чему я все это пишу? Делов том, что у меня, как у всякого верующего, есть одно маленькое доказательство моей веры. Доказательство следующее: как есть в медицине люди-рентгены, так есть подобные люди и в поэзии. Человек, который не является специалистом, зачастую не угадывает всех содержащихся в тексте аллюзий, не понимает технологических тонкостей, но, услышав стихи, просто, без мотивировки говорит: «хорошо», или «плохо», или «чего-то не хватает», и его мнение удивительным образом всегда совпадает с суждением самых изощренных ценителей, более того — часто опережает их выводы. Такой человек просто видит стихотворение изнутри, чувствует его энергетику.
Я знал нескольких таких людей. Одного из них я знаю очень близко. Ему и посвящается этот пост.
Проблема объективности, или символ веры
3