Хоть запивай, хоть закусывай корочкой,
что-то застряло, что-то першит,
устрица намертво хлопает створочкой
и не пускает в себя алфавит
весь из углов, из иголок и скрепочек,
лезвий, скругленных до полной луны,
разных предлогов и всяких зацепочек,
чтобы вторгаться в жемчужные сны,
чтобы его, это тельце ненужное,
разве — на закусь, на беленький зуб,
вырвать, как сердце, что втерло жемчужину
в створ известковых, стрекочущих губ.
Ты, брат Массео, хорош собой, вот и накидали тебе горбух,
а у меня за пазухой — что Святой! — даже не хлебный был дух.
В той церкви, помнишь, маленькой, ты еще так долго меня искал,
просто для этой церковки был ты великоват, а я был мал,
вот я в алтарь и спрятался, чтобы там пропечься пожарче мне,
чтобы покрыться корочкой, чтобы захрустел я в ее броне.
Ну что, похавал корочек (может, и курочку где прихватил?),
давай теперь померимся, у кого из нас двоих больше сил.
А ну-ка, брат Массеушка, ну-ка, подавай мне себя сюда!
Посмотрим, что из двух сильней: Огнь или в твоем желудке еда.
Я только дуну на тебя, ты сразу и полетишь кувырком,
в Сирафе так один купец над нашим потешился моряком.
Ага! Вот ты и полетел! Прямо как петух взлетел на насест.
Чтоб ты оттуда не упал, я тебе подставлю воздушный шест.
А ну, кричи ку-ка-ре-ку о том, какая же там благодать,
как можно с этого шеста всю Францию нам с тобой повидать…
Там строит маленький король всю свою жизнь огромный собор,
туда с тобой мы не пойдем, пора нам спуститься с воздушных гор.
_________
* Fior. XII
ЧТО ГОВОРИЛ СВЯТОЙ ФРАНЦИСК БРАТУ БЕРНАРДУ
ПОКА ТОТ ПОПИРАЛ ЕМУ НОГАМИ ГРУДЬ И УСТА*
Что же ты, братец Бернард, вдруг стал как перо и пух,
будто в тебе не мослы, а всего лишь Святой дух?
Что же дышать перестал, что сдулись в груди меха?
Думаешь, стали теперь легче твои потроха?
Нет уж, куда им! Да пусть каждый твой маленький вдох
станет быка тяжелей, а лучше — двух или трех!
Грудь мне ногой попирай, другой топчи мне уста:
трижды позвал я тебя… Куда уж мне до Христа!
Был ты тогда у Него, знать, на духовном пиру.
Я-то подумал (слепец!), ты ягоды ешь в бору…
Что же меня не позвал брашно с тобой разделить?
Или так сладко вилáсь речей золотая нить,
что человечишку вы знать не хотели совсем?
Или струхнули, поди, что я вас вдвоем объем,
вот и забыли меня, как мне и надо, в людской,
только бы я не смущал, патриции, ваш покой?
Что же, топчи посильней, что ж, поучи-ка уму
тварь, чтобы знала она: му-му-му, му-му-му!
_________
* Fior. II
Квадрат — это круг с крылышками.
Е. Ш.
Не представить квадрата,
всех его четырех сторон,
сразу,
но если представить,
что со всех четырех сторон
сразу стемнело, и глазу
сам черт не брат,
а хочет быть другом,
это и есть квадрат,
но лучше ему быть кругом
с крылышками…
ЧТО ГОВОРИЛ СВЯТОЙ ФРАНЦИСК БРАТУ МАССЕО,
ПОКА ТОТ КРУЖИЛСЯ НА ПЕРЕКРЕСТКЕ
МЕЖДУ СИЕНОЙ, ФЛОРЕНЦИЕЙ И АРЕЦЦО*
Братец Массео, какой же ты все-таки дурачок!
Ишь развертелся, ну вылитый деревянный волчок.
Думаешь, это Бог тебя так вертеться запустил
на перекрестке? Ладно, кружись, пока хватает сил.
Что ты лепечешь? Кто? Франциск тебе приказал?
Даже не знаю, ты слишком велик или я так мал?
Не отвечаешь? От всей латыни — только «ох» и «ах»!
Не про тебя ли, чурбан, кубарь бишь, писал Каллимах?
Не на тебе ли, дрейдл, эти «нэс гадоль хайя по»**,
как у евреев, только — здесь, здесь, от Таранто до По?
Вот бы мне кнутик, чтобы тебя подгонять, подгонять,
чтобы как солнце ты падал и поднимался опять.
Что мне Сиена, и Флоренция, и Ареццо с ней!
Пусть бы там сдохли третий, четвертый и пятый злодей,
пусть бы не видеть их перекошенных, широких рож,
пусть бы не слышать, как в каждой складке шевелится нож!
Только б вертелся ты вокруг лысой своей головы,
только бы зерна в мельницу падали без половы,
только б струился из-под жернова свет муки святой…
И не надейся, мой братец, я не скажу тебе: «Стой!»
_________
* Fior. X
** Чудо великое было здесь (др.-евр.)