![]() |
Авторы | Проекты | Страница дежурного редактора | Сетевые издания | Литературные блоги | Архив |
![]() |
Выпуск шестьдесят четвертый и последний от 19 декабря 2015 г.
|
![]() |
![]() |
![]() |
Выпуск тридцать девятый 23 апреля 2011 г.Игорь Булатовский (Петербург) Ирина Машинская (Нью-Йорк) Павел Жагун (Москва) Владимир Беляев (Пушкин) Нина Садур (Москва)
Игорь Булатовский ЩЕБЕТ Все коленца и все колена возвратятся когда-нибудь из за-речья, назад, из плена — в горло птичье и птичью грудь. Все музыки и все языки перепрыгнут со всех сторон, без-заветны и безъязыки, речь кружную — Самбатион. Перепрыгнут и — в клюв, и — в горло, в горло синее, сверху вниз, и — в набитую ветром гордо грудь широкую птицы Зиз. И смешаются с ветром снова возле птичьего сердца в крик — два-три слова, лишь два-три слова, речь ведущие напрямик. Все коленца и все колена из за-речья сдадутся в плен горлу птичьему… в плен из плена… шевет… шевет… щебет колен… ДА-SEIN 1. На бережном песке ни слeда, ни следa, ни птичьей рюмочки, ни козьего копытца, казалось бы — «вот-вот», казалось бы — «da-da», да не из чего пить и нечего напиться… 2. На бережном песке один-единый след (и старый робинзон по-птичьи улыбнется), по берегу пройдя, его оставил свет, казалось бы — «нет-нет», а все-таки поется. Ирина Машинская Конёк-Горбунок Что делилось на два, Вон по льду-окну к другу берегу В петлю из петли прочерки-следы, А деревья зимы всё идут к земле, Павел Жагун из цикла WTF . так обожжённые шары наталкиваются друг на друга внутри игры не выбраться из круга смолистый бурый цедр в заплатах неба куб пирамида тетраэдр мир вылепленный из ржаного хлеба ждёт молока июль клубится над прудом витиеватая строка – твой дом лакает млечный луч лисёнок рыжий пчелой напуган и мы кружим под звёздной крышей медовым финикийским лугом Владимир Беляев * * * Крыша, фонарик, военная красота. Так в тепле мы Родину проезжали. А разжали двери вагона - уже не та, будто и сердце разжали. Так сказал я, и сам задрожал, как ЗК - в телогрейке беззубой. А Родина просит бородатого старика - назови меня Кубой. Оттого-то и просит, что бывает собой только в окнах вагона. Мальчик мой, не запоминай и не пой эти песни с перрона. А вот лучше еще повтори, что там - крыша, фонарик... Говори мне свое, дорогой, говори - это главный подарок. Кто бы чаю налил, кто бы смог научить замиранию сердца, и во тьме свою Родину вдруг различить, как откроется страшная дверца. Нина Садур ЛЕНА – ЦАРЕВНА (Памяти Елены Шварц) Иудейская древняя кровь пламенела. Дождик шёл. Лена в слова пальцы опускала. И румянился пальчик. Голо слово ей в сердце воронье свило гнездо. То вороной явится, то галкой-чумичкой. А соловей, всех жених, он дразнильщик, все знают! В Божьем тугом объятье душно было тебе, теперь-то мы знаем! Ничья не невеста, дразнила отточенным личиком. О, огонь, брат твой, Лена! Вода, например. Снимая, как прачка, слои, ты нашла нам таких восхитителей, правда! Тихий цветочек Сиона, нелюбимая незабудка, здравствуй. |