Авторы Проекты Страница дежурного редактора Сетевые издания Литературные блоги Архив

Валерий Шубинский

Стихи

Новые стихи (17.10.2015)

Новые стихи (20.09.2014)

Новые стихи (30.11.2013)

Новые стихи (29.04.2013)

С луной и без луны

19.03.2012

Одно летнее и три зимних стихотворения

CIRCUS

Стихи 2009-2010 гг.

18.07.2009

20.07.2008

25.04.2007

25.05.2006

09.04.2005

4.04.2004

14.07.2003

16.09.2002

Стихи 1998-2000 гг.

Стихи 1984-1993 гг.

Имена немых

О стихах

Не о дереве, а о лесе

ПИСЬМО К КРИТИКУ В. Г. Бондаренко по поводу его биографии И. А. Бродского

Имярек, или Человек (с) изнанки (О Сергее Чудакове)

Слух и речь (обзор журнальных стихотворных подборок 2013 г.)

Открытый голос (об Алле Горбуновой)

Неприятные стихи, или О докторе Хайде профессора Максимова

СЛОВА И НЕ-СЛОВА (о двух новых книгах Игоря Булатовского)

ЖИЗНЬ ДРУГИХ ОБЭРИУТОВ (О Климентии Минце и Александре Разумовском)

ДИКАЯ МУЗЫКА

ПЕТРОВ: ВОКРУГ ГЛАВНОГО

ФИЗИКА ТОНКИХ ПРОСТРАНСТВ (о новой книге Алексея Порвина)

ЗАСЛОВЬЕ (о новой книге Александра Белякова)

РОЗУМЬ (о стихах Натальи Горбаневской)

О ТОМ, ЧТО СДЕЛАЛ ВОЗДУХ

МОЙ ДРУГ - ДУРАК (о стихах Павла Зальцмана)

Две вечности Сергея Стратановского

В лучащихся адах

Стиляга и леди

Дурацкая машкера

Сад невозможной встречи

Век неизвестного металла?

об Алексее Порвине

об Илье Кучерове

об Александре Миронове

Во мне конец/во мне начало

Дорогая простота

Изобилие и точность

ОБЪЕКТИВНОСТЬ И ОБЪЕКТ

ПОСЛЕДНИЙ ПОЭТ

ВЕЩИ И ОСКОЛКИ

ЧЕТЫРЕХУГОЛЬНИК

ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА

Привет из Ленинграда (в связи со смертью Михаила Генделева)

Вновь я посетил

Два голоса

Рецензия на книгу Игоря Булатовского «Карантин»

Игроки и игралища

АРОНЗОН: РОЖДЕНИЕ КАНОНА (о двухтомнике Леонида Аронзона)

ПРОШЛОЕ - НАСТОЯЩЕЕ - БУДУЩЕЕ? (о книге В. Кулакова "Постфактум. Книга о стихах")

"Абсолютный дворник"

Неуязвимый (Обзор новых книг об О. Мандельштаме)

Рецензия на книгу Ивана Жданова «Воздух и ветер»

От Обводного до Грибоедовского
(о ленинградских ЛИТО 1980-х)


Плавание к началу времен
Алексей Цветков. "Шекспир отдыхает".

Два голоса
(рецензия на книги стихов П.Барсковой и М.Гейде)


Внутри мелодии.
Игорь Булатовский
"Полуостров"


Наше необщее
вчера


Утопия свободы
и утопия культуры


Олег Чухонцев.
Фифи-а"


Андрей Поляков
«Для тех, кто спит».


Дмитрий Бобышев
«Знакомства слов»


В движении.
О стихах О. Юрьева


Александр Миронов,
Избранное.


Вертикаль и
горизонталь


Сергей Вольф,
"Розовощекий павлин"


Алексей Цветков
"Дивно молвить"


Садовник и сад
(О поэзии Е. Шварц)


В эпоху поздней бронзы

Сергей Стратановский
"Тьма дневная"


Валерий Шубинский

РОЗУМЬ

Наталья Горбаневская.  Круги по воде. Стихи 2006-2008, М.: Новое издательство, 2010
Наталья Горбаневская. Штойто. Стихи 2010  М.: Арго-Риск, 2011

Наталья Горбаневская – единственный, может быть, из поэтов-«шестидесятников» (в чисто поколенческом, широком смысле слова) еще продолжающий не просто много писать и публиковаться, но и находиться в центре литературной жизни. 

Отчасти этому способствует ее регулярный творческий диалог с поэтами более молодых поколений, причем самыми разными: в ее сейчас рецензируемых книгах есть посвящения Олегу Юрьеву, Ольге Мартыновой – и Полине Барсковой (иной возраст, иной круг); книги Горбаневской не в первый раз издает в «Арго-Риск» Дмитрий Кузьмин, а в этом году ее избранное анонсировано и выдвинуто на «Русскую Премию» (я пишу это, еще не зная, каким будет решение жюри) издательством «Русский Гулливер» - а ведь вкусы Кузьмина и Вадима Месяца совпадают далеко не всегда. Но, конечно, одного этого обстоятельства было бы недостаточно.  Или скажем так: обстоятельство это вторично - никакого диалога не было бы, если бы не было языка и предмета для разговора, точнее, если бы сам язык не становился субъектом и объектом диалога.
Это даже еще не похвала: поэзия развивается не «поступательно», и неспособность поэтического языка Фета к диалогу с языком Надсона (или Ахматовой – с языком Смелякова) есть, конечно же, доблесть и благо. Но шестидесятые годы для нас – не ушедшая эра, это горячая молодость нашей нынешней речи. И если что-то в тех или иных лирических стихах той эпохи кажется нам сегодня чуждым и мертвым, мы, наверное, еще вправе себе – то есть своему первому ощущению! - верить. При ретроспективном чтении стихов Горбаневской видно, как вечное и несомненное  от десятилетия к десятилетию вышелушивается из них, отбрасывая частное и сиюминутное. И  совпадая с нашим несомненным. А не нашим сиюминутным.

Мне кажется, что поэзия Горбаневской – замечательный пример того, как частная речь, все более избавляясь от груза конкретного высказываемого и обретая онтологическую чистоту, становясь речью о себе самой - не истончается, не превращается  в утомленное бормотание трепетного декадента, а наоборот, наполняется силой, как магнит втягивая в себя набегающие по ассоциации смыслы:

Губы льются и поются,
обе гулом отобьются
от обрушившихся стен,
обе — бэби в колыбели
гонобобелью без цели,
без эстрад и прочих сцен,

обе — ягода-малина,
от изломанного тына
отдаваясь эхом эх,
обе — клюква, обе — кряква,
обе — пенная Арагва,
раздувающийся мех

целокупного органа,
хроматическая гамма
от ларька недалеко,
не модель и не программа,
но штандарт и орифламма…

Эти стихи о губах, о говорении, об органе говорения, открывающие «Круги на воде» - казалось бы, первый шаг в бесстрашном погружении в пенное варево слов и звуков. Но заумь – не безумь, а розумь: поэт не теряет власти над собой. На пиру одичавших каламбуров, вызывающих в памяти одновременно Хлебникова и юродивого парижского фотографа Юрия Одарченко, он сохраняет твердую и ясную память о своем труде и своей цели:

…и растет из словесного теста,
где словам (а не мыслям) не тесно,
тот истаявший снежный рубеж,
что и служит мне проволкой шаткой,
смотровою площадкой.

Не будем забывать, что Горбаневская – не только поэт, но и общественный деятель, ветеран правозащитного движения.  Однако поразительно, насколько, на первый взгляд, мало общего между ее лирической и политической ипостасями. У Горбаневской практически нет «гражданской поэзии» в общепринятом смысле слова. Даже в шестидесятые самое знаменитое более или менее связанное с политикой ее стихотворение – про андерсовского солдата, который сопоставляется с андерсеновским солдатиком. Даже тут и даже тогда – каламбур, трагическая многозначность, сложность ищущего себя смысла, вместо честного выхода на площадь, который  приберегался для жизни, для реальности.
В нынешних же стихах все это выглядит так:

Демокра! И восклица!
Пить нам воду не с лица.
Да и не к лицу.
Вот икра, и фуа-гра,
и другие сплендора
важному лицу.

А личинкам — сок земли,
чтоб окуклиться могли,
выработать шёлк.
Заземли опасный ток,
чтобы мирно тёк и тёк,
отвечал на щёлк…

И в эту почти клоунскую песню трансформируется твердая и временами жестковыйная позиция старого антикоммуниста, чье мышление и язык зачастую не вполне понятны младшим современникам? Да, но именно в «клоунской песне» разные языки и голоса находят и слышат друг друга. В ее зауми рождается общая розумь.

Иногда кажется, что после трех десятилетий, проведенных в Париже, Горбаневская наполовину переселилась в Польшу, чтобы ежедневно в звуках близкородственного и хорошо ей известного (она – заслуженный переводчик польской поэзии), но все-таки иностранного языка обретать инозвучание и инозначение родной речи: ту экзотическую остроту, которая позволяет ей балансировать между смыслом и безумью.

О, как он хрупок, этот слой powierzchni,
как кожица проваренной черешни.

И вот по одну сторону точки баланса – тревожные слова-вещи (неотделимые от обозначенных ими простых вещей):

Поленья в печи не сгорают, а греют,
не тают, не тлеют, в трубу не влетают
и бремени времени как не имеют,
от вымени имени пьют и питают.

По другую – приключения совсем уж одичавших синтаксических атомов, именем одного из которых из особенного озорства названа вторая книга:

Штойто, и Ктойто, и Либонибудь
вдоль по шоссейке отправились в путь.

Штобы, Кудабы и Гдебытони
шли по бетонке и ночи, и дни.

Иже, и Еже, и Аще, и Аж
не разжигали ажиотаж.

Все они шли, куда и пришли, —
Ужели, Ежели, Или и Ли.

Только меня не нашли.

Почему не нашли? Речь идет о смерти? Или перед нами еще одно приключение, еще один эпизод игры в прятки со словами? Сейчас автор как выскочит, как выпрыгнет – и запрет мятежные частицы и предлоги в их покинутые клетки…

Пишу – и самому не верится, что речь идет о книгах семидесятипятилетнего поэта. Настолько витален его мир. Настолько нет в нем даже намека на ностальгию по уже пережитому, уже сказанному. И это правильно: у Горбаневской много хороших стихотворений в прошлом, но, может быть, лишь сейчас она стала писать в полную силу, отмеренную ей тем, кого она не без эпатажа называет в своих стихах «Начальником» и «Хозяином». Может быть, именно к этим стихам шла она полвека.

                                                                    Валерий Шубинский

Опубл.: в сетевом журнале OpenSpace