На днях праздновали юбилей Гоголя, и немало евреев использовали, конечно, этот случай лишний раз «поплясать на чужой свадьбе». Должно быть. в некоторых еврейских училищах черты* устроили и еще устроят после каникул гоголевские торжества, учитель русского языка скажет прочувствованное слово, учитель физики покажет в волшебном фонаре картинки из «Тараса Бульбы», а потом ученики или ученицы, картавя, пропоют перед бюстом: «Николаю Васильевичу сла-а-ва». И девяти десятым из устроителей и участников не придет в голову задуматься, какова с нравственной точки зрения ценность этого обряда целования ладони, которой отпечаток горит на еврейской щеке: не придет в голову, какой посев компромисса, бесхарактерности, самоунижения забрасывается в сознание отрочества этим хоровым поклоном в ноги единственному из первоклассных художников мира, воспевшему, в полном смысле этого слова, всеми красками своей палитры, всеми звуками своей гаммы и со всем подъемом увлеченной своей души воспевшему еврейский погром.
* черты оседлости
Владимир Жаботинский, 1909
Действительно, единственный ли? В средневековой западноевропейской литературе этого должно быть много, но у индивидуальных авторов «Нового Времени»? Пока мне в голову больше никто не приходит.
Тоже никого на вскидку не вспомню. Вот, сегодняшнее впечатление на эту тему: http://kruglov-s-g.livejournal.com/325020.html
Похоже, что прав Жаботинский. Он часто бывает прав.
Надо бы поискать, нет ли чего-то такого у Селина…
Тогда еще Селина не было, но в целом вполне возможно.
У Селина есть памфлет «Безделица для погрома», но, кажется, его представление о предмете было в основном теоретическим.
Допускаю, что в трилогии Всеволода Крестовского «Тьма египетская» есть что-то подобное, но Жаботинский имел в виду первоклассных художников.
Да, именно!
Шекспира (или коллектив авроров имени Сережи Степанова) мы не можем не считать первоклассным автором (и Марло тоже), но они скорее с наслаждением описывали уважительные причины для предстоящего погрома.
Так что в собтвенном смысле — скорее да.
Интересно, что сам Жаботинский не чувствовал логических и нравственных трещин в своей автоматической поддержке «освободительных движений», особенно того же малороссийского, вполне развевавшего знамена Хмельниччины, не знать он этого не мог.
Интересно, что у Гоголя как раз с уважительными причинами получилось не очень убедительно. То есть он, конечно, исправно все перечисляет — и храмы у жидов в закладе, и мужиков спаивают… А все равно жиды получаются у него в конечном итоге довольно симпатичные, и даже выходит так, что они скорее «за нас», а не за ляхов.
Но, конечно, малороссийское национальное движение в эти ньюансы не вдавалось. Погром так погром!
А у Шевченко нет? Я сам-то его не читал (увы мне или не увы, не знаю), а вот цитаты где-то попадались. У Короленко, кажется.
У Шевченко вполне возможно.
У Короленко, конечно, нет.
Я имел в виду, что Короленко цитировал Шевченко. Если не ошибаюсь, гимназический товарищ Владимира Галактионовича с восторгом зачитывал ему Кобзаря (Гайдамаков?), а Короленко недоумевал, как можно восхищаться зверствами. Как-то так. Это, вероятно, из «Истории моего современника».
Ага-ага, спасибо!
Извините, ступил, как нынче говорят.
🙂
В «Гайдамаках» герой, Гонта, вырезает целую католическую школу, в том числе собственных сыновей, которых «матi, клята католичка» соответствующим образом воспитала. Между прочим, исторический факт. Что до евреев, то там есть только один неприятный, но эпизодический персонаж (корчмарь), а в заключении автор с гневом говорит, что, мол, про гайдамаков только и помнят, что они резали жидов. Неправда ваша — не только жидов!
Понятно. Я как-то в свое время мимо Шевченко прошел.