В дополнение к моей давней записи (собственно, это три записи, но две из них в основном заняты выписками и здесь на них даны ссылки) о Пумпянском прелестная характеристика, данная Ивановым-Разумником в письме Андрею Белому от 7 декабря 1923 года:
С треском вылетел Л. В. Пумпянский, после большого скандала на заседании; этому я тоже был рад, так как он, хотя и тонкий, и кружевной, но очень противный в самой своей сути, православный иезуит из еврейских выкрестов.
Искренне благодарен Игорю Гулину (gulinoty) за сообщение цитаты и позже за любезное уточнение источника (в книжке переписки Белого и Разумника — с. 266, но прочитано в кн. В. Белоуса «Вольфила»).
да, я тоже все время злюсь на николаевский сборник: не только за хронологию, но и за совершенно противоречащее идеям Пумпянского искусственное отделение статей о русской литературе — при том, что часть из них видимо может быть вполне понятна только в контексте «соседних» статей о «мировой», которые просто нигде не напечатаны, и получается дурацкая фрагментарность.
а про обериутский тип человека — это очень! он немного вроде Липавского. только Липавский просто писал философию и лингвистику будто заново, а Пумпянский принимает все существующее, но с каким-то невероятным сдвигом — кажется, местами очень продуктивном. и говорит как бы на общепринятом научном языке, но с огромным акцентом — и невольно (или вольно) образуя совсем новые смыслы.
судя по обмолвкам в книге Белоуса, как раз это всех вольфиловцев так раздражало
Что смешило в нем лично — вполне видно у Вагинова.
Но, думаю, в значительной степени — в это время, в начале 20 гг. — то в нем провинциальное, начетническое, еврейское, энтузиастическое, что, с одной стороны, «пост-символистов» с их унаследованной «не от Владимира Соловьева» юдофобией просто раздражало, а с другой стороны, могло и пугать — как антропологическая пародия на самих себя. Второе — вообще частая причина интеллигентского «левого» антисемитизма.
Но — положа руку на сердце — он и вправду был довольно смешной человек. Я не исключаю, что и меня он вполне мог бы раздражать, хоть я и не «философ».
да, конечно, смешной, но, мне кажется, в этой забавности — вполне величественный (как и Тептелкин)
про пародию на самих символистов — да! тем более, он размывал смыслы и переставлял понятия еще виртуознее, чем учителя.
Пумпянский, кстати (как я узнал опять же из Белоуса), читал в Вольфиле доклад «Размышление об антисемитизме», и вызвал наибольшее возмущение как раз у евреев-членов ассоцииации (Мейера и Цинберга)
Очень хорошо могу себе представить.