В начале 1760-х гг. появляется уже московская поэзия и московская ода. Ее <...> можно отличить от петербургской: исчезает подавляющее сознание чудесных судеб России — типично петербургское отношение к Петру — звон могущественных ямбов. Появляется благонамеренность мыслей <...>, «похвальность стремлений», интимность тона <...>, необычайное обилие приятных слов <...>, необычайная синтаксическая легкость <...> («пустой синтаксис», «мнимый синтаксис» скользящего по всему ума), объясняющаяся прозаическим ходом мыслей <...>.
К истории русского классицизма. СС. 77 — 78
Необычайное обилие приятных слов! Мнимый синтаксис!
Теп-тёл-кин/Пум-пян-ский 🙂
Да, Пумпянский головокружительно писал.
(Отключаюсь от Сети и еду в центр города на свиданье с Мирмидоном, какой привез мне из Москвы Вашу книгу 🙂
Re: Теп-тёл-кин/Пум-пян-ский 🙂
Писал замечательно. Я еще буду ставить — прежде всего себе для памяти. Там масса смешного, а книгу надо отдавать, я ее уже скоро год держу…
Очень рад, Игорь, что у Вас будет моя книга. Расскажете, когда посмотрите — у меня ее еще нет. Привет Виктору.
Re: Теп-тёл-кин/Пум-пян-ский 🙂
А у меня уже два часа как есть.
Re: Теп-тёл-кин/Пум-пян-ский 🙂
Ну вот я тут сижу, как сапожник без сапог и читаю Пумпянского.
А следом в ленте у меня такое: «O English, the elliptical world of irritatingly beautiful euphemisms and phrasal uncertainty!»
Но вряд ли это человек с такой же смешной фамилией — Mr. Pompson?
Нет, совсем с другой:-)