Вернулись из Мюнхена, где Ольге Мартыновой вручали малую премию Шамиссо. Давно там не был, последние годы всё проездом — дальше на юг и на восток. Какой-то совершенно русский город стал. Языков на улице, кроме русского и немецкого, вообще никаких не слышно, ей-богу.

Пока лауреаты фотографировались для прессы на паперти Придворной церкви Всех Святых (недействующей, превращенной в площадку для такого рода гламурных мероприятий), члены семьи одного из них обедали в какой-то траттории неподалеку (траттория — это пиццерия без пиццы). Бедный официант со специально сиплым голосом а ля крестный отец метался между нами и русской мамашей с небольшим ребенком, отказывающимся есть панакотту, а желающим чаю (не иначе, с сушками), и пытался изъясняться по-английски. Но уже понимал, что обречен и всё выспрашивал у мамаши, как по-русски чай. Лишь бы он турецкий случайно не выучил, чай по-турецки тоже чай.

После обеда оказались в Английском саду, где несколько русских подростков в змеиных костюмах занимались серфингом на искусственных бурунах какой-то небольшой речки. Русские зеваки молча глядели на это с мостика, иногда гортанно переговариваясь короткими фразами по-баварски (для конспирации, видимо). Русские голуби ходили по дорожкам, дергая при ходьбе маленькими лысыми головами. Проехал русский негр (пардон, афророссиянин) на велосипеде, в наушниках его шипела группа «Ленинград».

А у церкви Всех Святых оказался ВИП-вход!

Вообще, в Мюнхене виповато — то магазин подвернется, тогующий «ВИП-мебелью», как он ее аттестует, то агентство по продаже ВИП-билетов на светские мероприятия — во Франкфурте ничего такого я никогда не замечал…Должен сказать, со словом ВИП (за пределами футбольных стадионов) в непосредственном употреблении я до сих пор сталкивался только в России (и отчасти в Америке). Церемония вручения премий Шамиссо была очень мила, рады были увидеться с Ильей Кукуем ilja_kukuj и поговорить с ним об Аронзоне.

На следующий день пошли в музей, именуемый «Пинакотека модерна», где обнаружили прекрасную коллекцию вырожденческого искусства (где ж ей и быть, как не в Мюнхене!) Особо мне полюбилась картина Янкеля Адлера «Клерон-котовод»: . Несколько раз прошли мимо двух русских писателей, оживленно обсуждающих на лавочке какие-то литературные дела (какие — не знаю, обычно стараюсь не вслушиваться, когда люди за пределами Большой России говорят между собою по-русски, поскольку предполагаю, что они рассчитывают на языковую анонимность, что в наши времена, конечно, смешновато — особенно в Мюнхене), пока не сообразили, что один из них — Борис Хазанов. С Геннадием Моисеевичем мы знакомы уже скоро двадцать лет, вторым же коллегой оказался Александр Мильштейн (приятно было познакомиться).

Вечером того же дня состоялось чтение лауреатов в мюнхенском Литературхаузе. Рады были перекинуться несколькими словами с Игорем Петровым labas, откликнувшимся на анонс и посетившим мероприятие.