Авторы Проекты Страница дежурного редактора Сетевые издания Литературные блоги Архив

Некоторое
количество
разговоров

Олег Юрьев

Олег Юрьев. БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИЙ: Артур Хоминский как учебная модель по истории русского литературного модернизма

Олег Юрьев. По ходу чтения (о книге В. Н. Топорова "Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического". М.: 1995

ОБ ОЛЕГЕ ГРИГОРЬЕВЕ И ЕГО “КРАСНОЙ ТЕТРАДИ”

О СОПРОТИВЛЕНИИ МАТЕРИАЛА (О "Киреевском" Марии Степановой)

ВОЗМОЖНОСТЬ ОСВОБОЖДЕНИЯ (о «Схолиях» Сергея Шестакова)

О МИХАИЛЕ ЕРЕМИНЕ

БЕДНЫЙ ФОФАН (о двух новых томах Новой Библиотели поэта)

О РЕЗЕРВНОЙ МИФОЛОГИИ "УЛИССА"

Человек из Буковины (посмертная Австрия Пауля Целана), к семидесятипятилетию и девяностолетию поэта

Пан или пропал

Казус Красовицкого: победа себя

Нецикады

"О лирической настоятельности советского авангарда"

Новая русская хамофония

Олег Юрьев

Пан или пропал


Есть старинная и знаменитая польская легенда: некий краковский дворянин, приблизительный современник Фауста, продал душу черту — за магические силы, богатство и славу. В Польше до сих пор демонстрируют туристам разного рода реликвии, связанные с деятельностью шановного пана Твардовского — магическое зеркало, например, в котором он показывал одному польскому королю только что умершую его королеву. Зеркало имело способность заглядывать не только в прошлое и потустороннее, но и в будущее. С начала XIX века, однако, не имеет, потому что его в сердцах сломал Наполеон по дороге в Россию — не понравилось показанное будущее.

Рассказывают также, что хитрому пану (немецкая "Википедия", впрочем, со свойственной немецкому народу невинной слабостью приписывать себе все на свете изобретения, утверждает, что Твардовский был немцем, переселившимся в Краков) удалось волшебным образом перенести все запасы серебра Ржечи Посполитой в один-единственный рудник, незадорого купленный, естественно, им, паном Твардовским — и хоть его паном Березовским или паном Ходорковским называй. Короче говоря, тот еще был жох, этот пан! В договор с чертом ему удалось вписать хитроумный параграф, что, дескать, расплата душой может состояться только в Риме. Легко догадаться, что ни к какому Риму одна из подписавших договор сторон даже и приближаться не собиралась: жила себе поэтому безо всяких забот. И как-то зашла перекусить в трактир под названием "Rzum", в переводе с польского "Рим". Там-то ее враг рода человеческого и заполучил в свои кривые когти.

И полетели. Куда полетели — не совсем ясно, но не в хорошее место наверняка. Тут хитрому пану Твардовскому пришла в голову блистательная идея — он запел гимн матке боске, Богородице то есть, и Сатане пришлось выпустить его из обваренных лап. (Интересная, но лишняя в нашем контексте аналогия, прошу не обращать на нее внимания: эпизод напоминает о срочном воцерковливании вышеупомянутых отечественных магов, особенно платонического еллина).

Но полностью прощен пан Твардовский всё же не был: живет с тех пор на Луне, с одним-единственным слугой, которого время от времени превращает в паука и спускает на паутинке поближе к Земле — подслушивать земные новости. (Боже ты мой, опять — а не в Лондоне ли находится эта Луна? да и на должность паука кандидаты имеются...)

* * *

Неудивительно, конечно, что совершенно нешановного дедушку Гордея, служившего долгую срочную в Царстве Польском (в артиллерии), односельчане погоняли "паном Твардовским". Даже если бы дело происходило не в Смоленской земле, сравнительно недавно — для долгой деревенской памяти — возвращенной из польского владения, достаточно было бы и заметной популярности мотива о "польском Фаусте" в русской, в том числе "народной" культуре XIX века.

Удивительно другое: до какой степени имя — т. е. фамилия, получившаяся из уличного прозвища — определило судьбу Гордеева внука, "великого советского поэта и крупного государственного и общественного деятеля", лауреата трех Сталинских, одной Ленинской и одной Государственной премии, главного редактора "Нового мира", создателя "Теркина", наконец.

Эпизодом в жизни А. Т. Твардовского, соответствующим заключению известного договора, вполне можно считать историю, произошедшую с ним в 1931 году: семья автора свежеиспеченной поэмы "Путь к социализму", посвященной коллективизации и тов. Сталину на белом коне, была раскулачена и как раз в этом году выслана на поселение. Молодой поэт передал семье просьбу прервать с ним всякие отношения. Отец Твардовского, кузнец, был так потрясен поступком сына, что без разрешения ушел с поселения и добрался до Смоленска, чтобы посмотреть, что с сыном случилось — не заболел ли, не сошел ли с ума. Сын оповестил милицию.

Дальнейшая его карьера известна — смоленский комсомолец превратился в главного поэта Советской страны (причем не спущенного сверху, не назначенного, а действительно как бы выбранного народом — благодаря "Теркину", конечно), орденоносца, лауреата, члена РКК ЦК и кандидата в члены ЦК КПСС, редактора "Нового мира", наконец. И конец этой карьеры тоже известен — 1970 г., увольнение из "Нового мира", Красная Пахра...

Я вот что подумал: а не записано ли было в договоре 1931 г., что душа сановного Александра Трифоновича будет в безопасности, пока он строит "новый мир"? Или пока "новый мир" строится и/или существует вокруг него. Тогда, в 1931 году в Смоленске, ему наверняка казалось, что новый мир будет строиться еще долго, а существовать вечно. А тут вот — каламбуры нечистой силы! — его извергли из "Нового мира" и враг явился за душой...

Впрочем, лично мне очень хотелось бы верить, что и новому пану Твардовскому удалось в последнюю секунду кинуть Сатану, хотя бы ради "Теркина" и пары стихотворений. Небось русский поляка не глупее. Только вот какую песню он запел, уносимый не знаю куда с Красной Пахры — "Я убит подо Ржевом", быть может? И к кому она была обращена, эта песня — к Богоматери или к собственному отцу, кузнецу из Загорья Смоленской губернии Трифону Гордеевичу Твардовскому? Но об этом мы вряд ли когда что узнаем.