Теща привезла полный Ту-154 книг и журналов. О книгах когда-нибудь потом (непременно о страшной и прекрасной книге Евг. Хорвата), а вот что касается журналов, то это, к вашему сведению, шесть НЛО и один «Воздух» (журнал получился очень любопытный, но не это является темой настоящей записи).
Точнее, два экземпляра одного «Воздуха» — авторские, причитающиеся Ольге Мартыновой за публикацию ее стихотворений в разделе «Дышать», сс. 39 — 42. Один из двух, правда, оказался с типографским браком — белыми страницами, съевшими в том числе и с. 41, что прискорбно, но, в конце концов, выносимо. Можно вписать туда непропечатавшийся текст от руки, и будет раритет.
На страницах же со 124-й по 140-ю, в разделе «Вентилятор»*, размещается опрос под названием «Десять лет без Бродского».
*Как старый шишковист все же предпочел бы на этом месте исконно-русское слово «Воздуходувка».
Ладно, Бродский Бродским, все, что я имел сказать по его поводу, я уже давно высказал, и в дискуссии на сей счет более не вступаю. Тем не менее не могу не заметить (три отрицания выражают… не знаю что автора… выражают автора!), что коллеги рассказывают массу интересного прежде всего о себе, а частично и о других коллегах. Вот, например, на с. 139 поэтесса Полина Барскова сообщает следующее:
<...>Но все же и в этих стянувшихся рамках видны последствия того, что Бродский был. В той области поэзии, куда я лично захожу, как-то очевидно, что поэт — это прежде всего существо, пораженное чтением. Диапазон широк: от маски человека, блюющего литературой (может ли быть маска восставшего желудка?), — случай Шиша Брянского, — до ледяного снобизма малиновой подсохшей пеночки, корочки — случай, скажем, Олега Юрьева. <...>
Какие-то птички скрываются в этой фразе, не правда ли? — малиновка, пеночка, курочка…
И действительно — станешь тут «существом, пораженным чтением…»
Будучи куликом с тех же болот (с тех болот, где кулики друг друга не хвалят), я догадываюсь, что имела в виду Полина Барскова. А вы?
Шутя (о том, как olegу_jurjewу я больше не «друг»)
Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало
мое существованье для тебя.
Re: Шутя (о том, как olegу_jurjewу я больше не «друг»)
Не сердитесь, пожалуйста. Ничего личного. Просто меня нервирует политика в ленте.
Свой некрепкий желудок?
Нет,не его.
Может у неё муж «правильный поэт»?
Может быть, но это тут вряд ли причем.
Вот оно, значит, какое существо поэт. Пораженное чтением.
Похоже, что так. Что-то в этом даже есть, Вы не находите?
Это все поэтические образы. Смысла в них мало, они прежде всего должны поражать воображение.
Беда, когда поэта заставляют высказываться о поэзии. Вдвойне беда, когда он соглашается высказаться.
А кому тогда высказываться? Мне кажется, больше некому, кроме как поэту.
Другое дело, что поэты тоже разные бывают.
Иной поэт… даже хуже прозаика!
Я просто не уверен, нужно ли высказываться вообще. Впрочем, это мои собственные заморочки, и я не поэт. В любом случае, мне кажется, молчать важнее. Хотя, открыв ЖЖ, я сам и нарушил собственное правило.
Может быть, Вы и правы, но если это уже происходит, то кому как не.
Когда он казнит врага, то жует малину.
«Кажнит» мне больше нравилось, такая старческая беззубость, наводящая в некотором смысле на отгадку.
Валера, ты-то мог бы и сходу догадаться. С тех же болот кулик. Имеется в виду — по всей очевидности — наверняка известный тебе литературный анекдот.
Я, разумеется, не сержусь. Политика меня нервирует ровно настолько, что я не могу о ней не писать. Ваш бывший друг.
Вот черт. Вроде обычно они белых листов не пропускают… Ну, с меня еще экземпляр, значит.
А что за литературный анекдот? Я вот не знаю — как всегда, хорошему поэту даже в непонятном веришь на слово…
Я Вам отвечу и закрою, а то тут у меня типа викторина. Я даже думаю приз выдать — как раз этот «Воздух» с Олиной впиской от руки.
Анекдот про посещение Ахмадулиной Набокова в Швейцарии. Очень популярный у писательской общественности известного круга. Мне его рассказывал Вольф, А Оля говорит, что мне его рассказывал Б. Б. Вахтин. «Гете ошибается. Тогда он любил Паулину» (комментарий в немецком ПСС).
На пороге комнаты Ахмадулина встала на колени и поползла к Набокову, бормоча что-то вроде «Владимир Владимирович, Ваш русский язык, Ваш русский язык…»
А Набоков, поднимая ее с колен, смущенно бормотал: «Ну что вы, деточка… Мой русский язык — это засахаренное малиновое варенье».
А кто издал Хорвата?
Это называется «Издательство Владимира Орлова» под маркой «Культурный слой». На титуле просто «Культурный слой». Да, называется: Евгений Хорват. Раскатанные слепок лица. М., 2005. Тираж 1000 экз. К 100 экз. прилагается компакт-диск с чтением. У меня есть, но я его еще не слушал.
Мне купили в Петербурге в галерее «Борей». Найти было нелегко. В Москве наверняка было бы полегче.
Спасибо. Похоже, безнадега — не достать. У меня где-то должны быть «Святцы» маленькие и все.
Достать-то, я думаю, можно. Проблемы всегда с переправкой.
А вот тут в магазине «Болеро» продают. Они и пошлют, я думаю. Правда, я этим «Болеро» ни разу не пользовался, так что не знаю, как это на практике происходит. Из «Озона» я один раз получил двухтомник Новомбергского — всё прошло идеально.
Я, как существо, к чтению иммунное, пас. Но по поводу стиля этой фразы я уже, кажется, высказывалась… Что тщательнее надо. 😉