Правильно, кажется, заметил Замятин, что единственное будущее русской литературы — это ее прошлое.
К сожалению, он забыл предупредить, что и это прошлое непредсказуемо.
К обсуждению: 5 комментариев
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Он имел в виду не совсем это.
Да и я, собственно.
Думаю, предупредить читателей об этом ему не позволил художественный вкус. А может быть, он вспомнил запись Пушкина о «содроганиях почти болезненных» и «молчал бы, авось никто бы и не заметил»
У Замятина? Художественный вкус? Ну-ну.
<<о "содроганиях почти болезненных" ...
Он имел в виду не совсем это.
Да и я, собственно.
Почему же, у Замятина есть художественный вкус. Своеобразный. Вкус автоматически приходит с писательским опытом. Сначала радуешься всем оттенкам смысла, воспринимаешь аудиторию как стадо слепых овец, а себя — как козла с колокольцем, который менторским тоном вещает этим овцам, что идя на пастбище, они идут на кладбище. А потом аудитория начинает расти, взрослеть и умнеть, и постепенно погружаешься в нее, как в пучину, и уже начинаешь говорить со дна, и говоришь «мы», и уже ничего не знаешь, и будущее тебя раздражает, и ты не пророчествуешь, а лишь подаешь сигналы молодым писателям, чтобы они не выделывались, а поскорее к тебе ныряли, потому что это правильно:)
Что касается «содроганий», то есть вещи, которых действительно лучше не замечать. Литература приносит пользу лишь когда ее принимаешь всерьез.
Что ж, звучит очень мило, простите, не знаю, с кем имею удовольствие.
Только как-то настолько несоответствующе моему личному и читательскому, и писательскому опыту, что звучит одновременно и очень мило, и как послание из какой-то иной вселенной. Где «воспринимаешь аудиторию как стадо слепых овец, а себя — как козла с колокольцем, который менторским тоном вещает этим овцам, что идя на пастбище, они идут на кладбище». Где — что еще удивительнее! — «аудитория начинает расти, взрослеть и умнеть». И — самое маловероятное! — где «литература приносит пользу», как ее ни воспринимай.
Видно, где-то яне там жил до сих пор.