А сегодня получена такая книга:
Вышла-то она давным-давно и всем наверняка хорошо известна, а нами получена только сегодня.
По-французски мы, к сожалению, совсем не понимаем, но для понимающих два стихотворения — мое и Ольги Мартыновой, оба в переводах Элен Анри.
Oleg Youriev
Chanson du faucon
quand sur la colline subcéleste
vers les jardins du ciel on lève ses regards
là-haut dans l’abîme d’amiante
jamais ne s’arrête l’hiver
là-haut broyée sous le nuage
né d’un cube d’eau déversée
du ciel sur un hélicoptère –
c’est la glace du vent d’ouest
et dans la glace vers le nord
vers un pan de nuit limpide
plane un dragon-éventail
tendant en avant son bec rond
dans la mer radiante et noire
sans relâche la glace neige
sans pouvoir figer le rivage
sous son hypnose translucide
sous la tombe vitrifiée
l’ombre tarde à s’illuminer…
faucon dragon empenné ô faucon
avec entre les yeux ton jaune éperon
Olga Martynova
Tchvirka cherche une faille pour s’échapper
Tiens là le marécage et la trouée ouverts versicolores
– offerts aux brimborions du vent.
Tiens là sans bondir sous le vent coites les feuilles
gémissantes,
tiens là la lumière qui gicle preste.
La sente ensevelit le trot,
la lumière échevelle le gris de la brume,
elle l’empelote de rouge.
Le vent se gratte à l’arbre.
Là tiens le genévrier qui vole dans le ciel perle,
Crépite le vent électrique, le jus vole – bzzz ! – dans le
courant d’air,
tiens là plus un bruit.
Et voilà, dit quelqu’un, bien autre chose :
Tout doucement la lumière rampe sous les buissons de
myrtilles,
Elle a peur d’être découverte.
я наверное последний кто ее не получил…
Трудно сказать. По нашим сведениям, третьего дня издатель сказал одному из составителей, что третьего дня же всем авторам авторские отправил.
В Германию, конечно, почта идет шибче, чем в Россию (чисто теоретически, на практике у нас один раз посылка из Франкфурта в Париж ехала больше трех месяцев). Так что придет и Вам во благовременье.
Я, кстати, тоже не получил свой авторский — пришел только один на имя Ольги Мартыновой.
Но книга, конечно, толстая и высокая, ничего не скажешь. Вещь!
а бывает теряется у вас что-нибудь? у меня каждая пятая приятность не доходит…
Бывает, что и теряется. Не очень часто, но совсем этого исключить нельзя.
К сожалению, Олег, это не переводы, а изложение, причём дрянное. А с чего Вы с этой графо-пере-воЗчицей связались? Или не знали про неё???
Дорогой Василий Павлович! Как Вы знаете, по-французски мы совсем не понимаем, так что сами судить о качестве переводов не можем. Ваше мнение о переводах Элен Анри мне известно. Есть люди, которые оценивают качество ее переводов достаточно высоко. Сам я, повторюсь, никакого мнения на этот счет иметь не смею.
Что же касается Вашего вопроса, то я не совсем его понял: что значит «связались»? Элен Анри перевела в свое время по заказу изд-ва Actes Sud одну мою пьесу («Мириам» — была в этом переводе раза четыре поставлена во Франции и Швейцарии), с тех пор иногда переводит мои и/или Олины стихи (напечатанные или находящиеся на свободном доступе в Интернете) и публикует их в журналах и антологиях. Перевела еще одну пьесу, «Маленький погром в станционном буфете». Я ей за это признателен. Был бы признателен и любому другому переводчику, который бы занялся моими и/или Олиными сочинениями.
Ещё лет 20 тому назад она имела наглость заявлять, что она цченица Эткинда!!! Но он никогда не пропускал переводы с русского в которых рифми отсутствуют! Он говорил что это №облегчение работы до халтурного уровня».
Не говою о некоторой приюлизительности, искажвющей стихи…
Ну, насчет рифм в переводах на западноевропейские языки я придерживаюсь другого мнения.
По мне хороший текст без рифм сильно предпочтительнее плохого с рифмами. А по моему опыту с немцами, при повсеместной утере версификационной культуры и с учетом объективных изменений в восприятии стиха, переводные рифмованные стихи в ПОДАВЛЯЮЩЕМ БОЛЬШИНСТВЕ СЛУЧАЕВ выглядят чрезвычайно искусственно и неуклюже для нормального образованного читателя стихов, для которого язык родной. Написаны таким специальным — и всегда узнаваемым — «переводческим стихом», разрешающим себе многочисленные послабления, «переводческие вольности» — ради рифмы и размера.
Мне кажется, что при переводе живого льва на иностранный язык живая собака значительно лучше передает феномен жизни, чем чучело льва. А в стихах меня лично интересует в первую очередь феномен жизни, а не рифмы и размер.
Надо сказать, что к деятельности Эткинда по просвещению туземцев я отношусь довольно скептически. Всему свое место (не говоря уже о времени): «советской переводческой школе» — в Советском Союзе, где она являлась естественным результатом развития различных культурных и общественных процессов. А в других языках — другие процессы и тенденции, с которыми хочешь или не хочешь, а надо считаться.
Это все чисто теоретически, безотносительно к переводам Элен Анри, кторых я не понимаю.
Вы уверены, что сам факт рифмовки снижает уровень в общем? Ну это и показывает низкое мастерство переводчика! А вот не жертвовать одной из главных сторон русского стиха, у этих перевозчиков кишка тонка? Вы сразу им облегчаете условия игры. О том же и я говорю, что мастерства нехвата… Ну а почему же тогда Мишель Окутюрье, к примеру «Август» Пастернака по французски сделал так, сто звучание адеекватно и ничего прочего он не потерял? Вчсё дело в том, чтобы знать, чем можно, а чем нельзя в каждом конкретном случае жертвовать.
Чисто статистически — да, снижает, причем по двум основным причинам:
1. Общая утрата версификационного навыка в западных культурах, просто в результате почти ста лет господства «свободного стиха». Переводчики — такие же люди, как все остальныёе, и когда берутся рифмовать, то в большинстве случаев оказывается, что это им трудно. А рифмовать не должно быть трудно, рифмованный стих — естественный язык, кому трудно рифмовать, должен заняться чем-нибудь другим. В результате получается — в большинстве случаев — неуклюжий «переводческий стих».
2. Инерции восприятия читателя. По объективным причинам большинство западных читателей стихов (которых не очень много) воспринимает регулярный стих как устарелый и отсталый способ писать стихи. Который прощается «отсталым народам» и, естественно, считается естественным для «классики», даже «новейшей», вроде Пастернака, но в случае современного поэта не воспринимается всерьез. И тут уж, пожалуйста, выбор — либо вы хотите всприниматься всерьез как поэт, либо желаете перевоспитывать туземцев.
Думаю, к тому же, что мы как люди другого языка с другой просодией, другой историей, другими историко-литературными коннотациями технических средств стиха вообще не в состоянии адекватно оценить перевод на чужой язык, даже если мы его хорошо знаем. Нам он кажется прекрасным и точным, а абориген пожимает плечами. И наоборот. У меня был тут случай такой с одной поэмой Цветаевой — мне он кажется совершенно фантастическим, но…
Я не абориген, но от перевозззов Элен Анри пожимаю плечами. и уж никак мне не кажется точной её халтура, сделанная минут за двадцать…
А в прочем во всём я с Вами согласен, но если потеряли культуру стиха в угоду моде,о это ещё не причина халтурить. Вфы же сами пишете:»кому трудно рифмовать, должен заняться чем-нибудь другим» ( а не переводом стихов. Как было в одном капустнике «Стихи Хьюза написаны в форме блюза, а я перевёл их в форме сонета, а мой приятель — в форме рассказика»..
в оригинале — «под бездною асбестной»
асбест обычно имеет разделительную, предохранительную функцию,
к примеру, отделяет запредельные преображенные небеса от неба посюстороннего.
в переводе же просто — «в пропасти {цвета и фактуры} асбеста».
Увы. Издержки перевода.
Вот, вот… издержек должно быть минимально, плохой перевод и есть куча издержек!!!
Ну почему же, хороший перевод — тоже куча издержек. Вон, Жуковский не из чего, кроме издержек не состоит, да и лучшие советские переводчики «традиционного стиля» не всегда все правильно понимали, мягко говоря. Я лично очень легко прощаю поэтическому переводу ошибки понимания, если он действительно поэтический.
Вот тут он и перестаёт быть поэзией.