Роман Ольги Мартыновой «Sogar Papageien überleben uns» делит 3 и 4 места в списке SWR-Bestenliste. Кто здесь живет, понимает, что это такое. Для тех кто живет не здесь: по просьбе телерадиостанции SWR 30 литературных критиков называют каждый месяц книги, которым они «желают как можно больше читателей» и ставят баллы (15, 10, 6, 3). Баллы суммируются, получается список, который вывешивается во всех больших книжных магазинах, публикуется в печати и т. д. и т. п. Июльский список хорош еще тем, что, что провисит весь август.
Аннотация на книгу Ольги Мартыновой:
Der erste auf Deutsch geschriebene Roman der Lyrikerin und Essayistin: ein dichtes Netz von Erfahrungen, Erinnerungen. Jeder Augenblick trägt die Zeit in sich: der Kongressvortrag über Daniil Charms, eine Wiederbegegnung mit einem früheren Liebhaber, Gespräche und Gedanken über die russische Geschichte des 20. Jahrhunderts und darüber hinaus.
(Первый роман поэтессы и эссеистки, написанный по-немецки: частая сеть наблюдений и воспоминаний. Каждое мгновение несет в себе время: научный доклад о Данииле Хармсе, встреча с бывшим возлюбленным, разговороы и мысли о русской истории 20-го века и еще много чего.)
Это замечательно!
Мои поздравления.
Спасибо, Алексей. Это действительно хорошо.
Практика показывает, что да, прислушиваются. Но, к сожалению, меньше, чем раньше. И больше в форме списков, чем в форме рецензий. Что нашей радости на данный момент не уменьшает.
Поздравляю!
Спасибо!
ну, Оля…
и ты молодец, что извещаешь.
Это она молодéц. А я мóлодец. Но довольно добрый.
Но меня ты тоже можешь поздравить, если ленту откатаешь несколько.
Мои поздравления!
Спасибо.
КОГДА ПО-РУССКИ???!!!
(Это я вдруг каким-то чудом соединилась неведомо с чем — и, запустив антивирус, потом проверив почту, потом посмотрев комменты на мою запись о халтурщиках из СПб-ского Мемориала, следующим шагом, естественно, пошла к тебе — а в данном случае к вам с Олей — в журнал)
Думаю, никогда.
А почему?!
Ну ладно, хоть на французский. (Впрочем, во франц. переводчиков не верю.)
Я ПРОЧИТАТЬ ХОЧУ!
На французский — это в целом гораздо реальнее. По крайней мере роман перечислен в рекомендательном списке Гете-Института для французских издательств и переводчиков.
Плохой перевод лучше никакого. Это правило, впрочем, действительно только для языков, которых не знаешь.
А переводить на русский кому-либо, кроме себя, автор не разрешит, это даже в издательском договоре оговорено. А сам не собирается. У автора есть дела поувлекательней, он, т. е. она вовсю уже пишет следующий роман.
http://www.goethe.de/ins/fr/bor/prj/lit/aae/mar/frindex.htm
«И никакой слезливости!»
А мы и не знаем, что там написано. Написано, что никакой слезливости? Если так, то правду написали. Действительно никакой.
Там, в общем, написано хвалебно, но не на очень высоком уровне. Эти слова я и выбрала как нечто наиболее осмысленное. Их можно тоже перевести как никакой сладости, сентиментальности и т.п.