Кирилл, я, конечно же, не буду с Вами дискутировать по поводу статьи Ольги Мартыновой и связанных с нею тем — просто потому, что Вы создаете себе фантазмы и с ними разговариваете. В сущности, Вы полемизируете с самим собой. Дело ваше.
Но то, что Вы (как недавно и Ваш коллега по клоаке, именуемой «Частный корреспондент») даете ссылку не на OpenSpace, а на пиратский, неуклюжий до бессмыслености и местами ошибочный перевод в ИноСМИ (из-за которого автору, собственно, и пришлось заниматься составлением аутентичного русского текста, и это было много раз и во многих местах, в том числе и в этом журнале сказано — т. е. не знать этого Вы не могли), я нахожу крайне предосудительным — неважно, по невнимательности это произошло или Вы сознательно хотели фальсифицировать ситуацию.
Понятно, что у Вас там в «Частном корреспонденте» нет чего-то, что можно было бы назвать редактором (иначе ссылку бы Вам поправили, поскольку в прошлый раз на это безобразие уже довольно громогласно указывал Глеб Морев), но это и означает, что ответственность лежит целиком на Вас. Мне кажется, это минимум, которого можно было бы ожидать от профессионального филолога и литератора.
Уважаемый Олег! — неоднократно наблюдая некорректное и, я бы сказал — неумное и в высшей степени непрофессиональное поведение неуважаемого господина Анкудинова — счёл бы Вашу формулировку «Мне кажется, это минимум, которого можно было бы ожидать от профессионального филолога и литератора.» — для него слишком завышенной оценкой — по уровню его всегдашних постов и реакций он не является ни тем, ни другим. Имхо.
Дорогой Илья!
Я человек мягкий и вежливый, вряд ли с этим уже можно что-то сделать.
Да и к Кириллу Анкудинову отношусь вчуже скорее неплохо — но, мягко говоря, далеко не ко всему, что он пишет.
Да, еще вдогонку, мне кажется, важное:
«Профессиональный филолог» и «профессиональный литератор» — это не комплименты, не похвалы и даже не что-нибудь такое особо почетное.
Кандидат филологических наук, служащий преподавателем в университете, является профессиональным филологом.
Человек, регулярно публикующийсая в литературных изданиях — является профессиональным литератором.
Вопрос только в минимальных требованиях, предъявляемых к этим состояниям.
Хороша ли литература, в которой сплошь Веничка Ерофеев, Ольга Седакова, Саша Соколов да Евгений Харитонов и ни одного Трифонова, ни одного Астафьева, ни одного Проханова?
Не так уж и плоха. От греческих трагедй до нас дошло не так уж много.
И ничего. Только откуда у него такое сослагательное наклонение?
При чём тут Проханов?.. По-моему, Олег, в конце статьи стоит неслучайное слово:
Балаганное
Ну, я все же действительно не стану вдаваться в полемику с Кириллом Анкудиновым. По вышеобозначенной причине.
Но в порядке неполемики замечу, что существует, как мне кажется, принципиальная разница между ним и, скажем, разного рода Данилкиными: Анкудинов самостоятельно изобретает себе (частично совершенно параноидальные) схемы, живет с ними, полемизирует с ними, но он именно что отдельный человек, в своем роде даже героически утверждающий свою индивидуальную картину мира, свою — пускай временами, на мой личный вкус, нелепую и высосанную из пальца — культурологию. И он — в конечном итоге — бескорыстен. В его случае нельзя говорить о попытках подладить мир под «серых», в чем пафос большинства реакций на знаменитую статью: да мы такие и это и есть норма.
По-моему, в пьесе Шварца есть фраза «Вы так невинны, что можете сказать страшные вещи» — вполне относящаяся к некоторым публикациям Кирилла. Верю в бескорыстность, верю в богатый и обособленный внутренний мир (возможно, и «мирок» — не измерял).
У меня есть сосед, который регулярно чистит снег вокруг своих зелёных «жигулей» совковой лопатой. Недавно он совершенно бескорыстно оцарапал черенком мою машину. Трудно обижаться на него, потому что человек сделал это из усердия и трудолюбия. Возможно у него тоже богатый внутренний мир.
В каждой публикации Кирилл сыплет именами, иногда вскользь, иногда в лоб. Одно дело просто не любить Цветкова (и его гражданскую позицию, хотя при чём тут стихи?). И совсем другое дело поставить его подборку на последнее место в каком-то из пальца высосанном рейтинге или попинать в статье о «московском времени». За что? спрашивается…
Боюсь, что как с той совковой лопатой: из усердия. «Для пущей вечности»))
А уж сколько пинали поэтов, нравящихся мне, когда я публиковал их в своём блоге. Одна сага с майкопским пенсионером чего стоит…
За что, спрашивается?
Ну, не нравятся стихи этих авторов людям. А мне нравятся. Бывает. Вам нравятся стихи Цветкова. А мне они ничуть не нравятся. И не одному мне, кстати…
Составьте свой рейтинг, поставьте Цветкова на первое место. Правда, КОГО-ТО вам всё равно придётся поставить на последнее место.
Не кажется ли Вам Кирилл, что это предложение напоминает «съешьте нашего» в ответ на дипломатическую ноту о съеденном консуле?
Боюсь, что Вы ошибаетесь, если думаете, будто Ваши рейтинги всегда радуют обладателей первых мест. Вот пример. Однажды Вы назвали трёх российских критикесс, простите за гендерное слово, статс-дам – так, кажется, Вы выразились, особо для Вас значимых. Я поделился радостью с одной из них в перерыве семинара, но реакция была весьма сдержанной, если не негативной, и примерно следующей:
Анкудинов вдумчивый образованный литературовед, в его отношении к пишущим людям есть что-то от Твардовского, его критическая щедрость зачастую – в пользу сирых: детей, стариков, инвалидов – в метафорическом смысле, конечно. Кстати, Твардовский скорее готов был дать денег взаймы. По-человечески, это понятно. Но литература, к сожалению, – немного сверхчеловеческое занятие. Поэтому похвала Кирилла заставляет грустно задуматься: не пора ли сложить себя на полку?
На моё удивление, мол, Вы же сами многих хвалите… был ответ: я никогда не хвалю берёзки на фоне баобабов. Нельзя подходить к иконе с камерой-обскурой Каналетто – там другая перспектива – обратная. Поэты не врачи, и критики не врачи, но принцип «не навреди» –
как раз то немногое человеческое, что может позволить себе профессиональный критик: раскрой, не навредив. Критику, которому «не дано предугадать, как слово наше отзовётся» лучше самому писать стихи или рассказы. Кстати, ей тоже не нравятся Цветков. Ей не нравятся даже Цветаева. Но, заметив в руках у студента гаденькую статью о Цветаевой, она потратила полсеминара на апологию Цветаевой. Такая вот ситуация «Ц».
Я намеренно не назвал имя – тут всё-таки публичное пространство. Кому нужно – поймёт, а кто не поймёт – тому не нужно. Но по-моему, Вам Кирилл, как раз стоит знать мнение человека, попавшего на вершину Ваших рейтингов. Тем более, если Вы считаете себя кем-то вроде последователя и этой «статс-дамы» среди прочих. Надеюсь, обвинение в излишней человечности – не оскорбило Вас.
Мой ответ вам — в низу треда.
Уважаемый Олег.
В своих текстах, предназначенных для «Часкора», я вообще никогда не делаю никаких ссылок ни на что, поскольку это для меня как для безрукого гуманитария — крайне хлопотное и чреватое ошибками занятие.
Я пишу тексты без каких бы то ни было ссылок.
Все ссылки в моих текстах делает редакция «Часкора»
Так что именно эту вашу претензию по отношению ко мне я принять не смогу.
Все остальные претензии по отношению ко мне — приму «в порядке дискуссии».
Я отношусь к вам с уважением, но это не значит, что между нами не может быть полемики.
Кирилл, я вполне допускаю, что этим занимаетесь не Вы.
Но поскольку редакция «Частного корреспондента» в моих глазах не может нести никакой ответственности ни за что, поскольку — в тех же моих глазах — находится за пределами общежительности (причины я много раз объяснял, повторзться не буду), то ответственность я все же возлагаю на Вас, принимаете Вы ее на себя или не принимаете. Статья Ваша, ссылка при ней. Значит, Вы — как автор — должны потребовать от редакции переставить ссылку. Зная, с кем имеете дело.
В остальном — само собой, что у нас с Вами могут быть различные взгляды на вещи. И в большинстве случаев так оно и есть.
Но полемика возможна при наличии хоть какого-то общего (пусть самого общего) понятийного языка и вообще каких-то общих пунктах, выходящих за пределы индивидуальной системы представлений. В этом я не уверен.
Кроме того, именно потому, что я к Вам неплохо отношусь (см. выше мои объяснения на этот счет), я бы не хотел обижать Вас. А мой (см. выше: мягкий и вежливый) способ полемики обычно очень обижает людей. Потому что нам пришлось бы начать с базовых понятий и элементарных единиц несовпадения: с того, что Вы вкладываете в термины и я вкладываю в термины. Тут выяснится, например, что Вы вкладываете в термины свое собственное содержание и полемизируете с ним, а не со мной. И даже придумываете термины, с котороми полемизируете. Характерный пример: «советский авангард» — вещь существующая, но не имеющая никакого отношения ни к Шварц, ни к Миронову, ни даже к бедному Васе Филиппову. Не говоря уже о «Камере хранения». Я этим понятием если и пользовался, то только применительно к «лианозовцам» и т. д. Ну и в этом жанре бесконечно. Бесконечное мелочное выяснение мельчайших терминологических и исторических подробностей — кому это надо? У меня нет на это ни сил, ни времени.
Пишите на здоровье всё что хотите — никто не оспаривает Вашего права на какие угодно идеи и впечатления. Но только оставайтесь, пожалуйста, в рамках хотя бы минимально корректного. В этой статье Вы, в принципе, корректно высказали свое мнение о статье Ольги Мартыновой и у меня не было бы к Вам претензий, если бы не эта ссылка.
Но что означало некоторое время назад: «статья, которая всех рассмешила»? Ну, Вам не стыдно, ей-Б-гу? Речь идет о статье, которая вышла семь месяцев (в диком варианте) или полгода (в эвторском варианте) назад и до сих пор ожесточенно обсуждается (и даже Вы не удержались, хотя собирались удержаться). Вот это было действительно некорректно, а не высказывание своего мнения в пристойных выражениях.
Уважаемый Олег, я ещё раз объясняю последовательность событий…
1. Я пишу колонку для «Часкора». Без ссылок. Сочиняя колонку, я не знаю, даст ли редакция «Часкора» в этой моей колонке ссылки на что-либо вообще, если даст, то в каком именно месте колонки и на какой из возможных вариантов источника.
2. Я отсылаю колонку в «Часкор».
3. Редакция «Часкора» оформляет мой текст (в том числе, ссылками) и публикует его.
Конечно, я мог бы предварительно оговорить: «Я предвижу, что в этом месте моей колонки вы сделаете ссылку на такой-то источник, и я очень хотел бы, чтобы ссылка на этот источник была бы в варианте А на сайте Икс, но отнюдь не в варианте Б на сайте Игрек».
Но, увы, я не столь проницателен для подобных предварительных оговорок.
Что касается моего текста в «Литературной Газете», точное моя выдержка оттуда, звучит так.
О.М. недавно насмешила всех, прокричав невпопад: «Призрак бродит по России, призрак соцреализма».
Я понимаю, что это очень обидно для вас… но ведь и впрямь насмешила. Я помню свою френд-ленту в день перепубликации швейцарского варианта текста (в этот день в моей френд-ленте десяток френдов сослался на этот текст; притом слово «насмешила» — точное определение общей реакции).
Я мог бы и промолчать про «насмешила» (не всякую правду надо говорить). Но в «ЛГ» (другие авторы) уже откликались на статью О.М. Притом несколько раз. Этот камень преткновения я обойти не смог.
Я вижу, Вы так ничего и не поняли.
Меня не обидело, то что Вы сказали, потому что мне это безразлично.
Но это просто обычная ерунда — когда что-нибудь насмешит — посмеются и забудут через день. А жлобье (в том числе из Вашей ленты) продолжает исходить желчью по сей день — семь месяцев подряд. Видно, попало по адресу.
И последнее: этот «швейцарский» вариант написан по-русски примерно так, как пишут герои этой статьи — я бы и сам над ним посмеялся. Но нормальный человек не обсуждает такого рода тексты, созданные методом полумашинного-полудебильного перевода, с едва лучшим знанием немецкого языка, чем у Вас при Вашей знаменитой попытке перевести Гете (Цветаеву Вы неправильно поняли, да это и неважно — строчка означает то, что я написал).
И все, давайте на этом закончим. Вы, совершенно очевидно, ничего не поняли из того, что я Вам пытался мягко объяснить.
Ну не поняли и не поняли, это проблема Ваша, а не моя.
До свидания.
Да, Кирилл — насчет Гете это Вы, между нами пасторскими дочками, слегка налажали. Жуковский в данном случае пересказал смысл совершенно правильно. Глагол «reizen» имеет значение «привлекать», даже «возбуждать» в почти глупом смысле. Строчка «Ich lieb dich, mich reizt deine schöne Gestalt» буквально значит: «Я люблю тебя, меня привлекает, волнует, возбуждает твоя красота (в смысле наружности). Ничего больше.
Если Вы будете издавать Ваши «Письма» отдельной книгой, то учтите это. Это не в порядке язвительности, а просто нэто действительно так.
Тут я доверился Марине Цветаевой.
«Третье слово: глагол reizt, reizen в первичном смысле — раздражать, возбуждать, вызывать на, доводить до (неизменно дурного: гнева, беды и т.д.). И только во вторичном — очаровывать. Слово здесь ни полностью, ни в первичном смысле не переводимое. Ближе остальных по корню будет: Я раздразнен (раздражён) твоей красотой, по смыслу: уязвлён».
(Марина Цветаева. «Два «Лесных царя»»).
Видите ли, людям свойственно иерархическое мышление, в их сознание встроена «сетка координат», автоматически определяющая, где «баобабы», а где «травинки».
Что касается меня, то я сделал всё, чтобы вырвать из своего сознания эту «сетку координат». Поскольку очень хорошо знаю, насколько она может быть опасной.
Мне очень дороги стихи Лермонтова, Блока, Мандельшама — они постоянно крутятся в моём сознании, я то и дело вспоминаю эти стихи, советуюсь с ними. Точно так же мне дороги стихи известных современных поэтов — Гандлевского, Кенжеева, Шубинского. И неизвестных современных поэтов. Например, стихотворения моего майкопского друга Адельфинского занимают в моём сердце такое же место, как стихи Гандлевского. Они для меня — на «золотой полке моей личной классики».
Но я не помню наизусть ни одного стихотворения Цветкова. В той же степени, в какой я не помню ни одного стихотворения сотен авторов, с которыми я сталкиваюсь. Ведь я ежедневно знакомлюсь с огромным количеством стихов. В моей френд-ленте — сплошные поэты. И я — волей-неволей — читаю их творения. Через десять минут они напрочь вылетают из моей памяти.
Я предпочитаю доверять своей душе, а не тому, что Цветков в общем мнении «баобаб», а Адельфинский — «травинка». Но когда я говорю это, всем кажется, что я нарочно эпатирую публику или хвалю убогих из жалости. Я говорю на неиерархическом языке, а люди способны воспринимать только иерархический язык. Оттого возникает непонимание.
Смотрите как сильно меняется смысл высказывания заменой «берёзки» на «травинку». Речь шла именно о милых сердцу берёзках, которые к баобабам за уши не притянешь — то есть как раз об относительности иерархий. Сетка координат — это отнюдь не линейный ряд от безусловно плохого к условно хорошему. У Вас же в любой публикации сквозят ранжированные ряды имён. Ну, допустим, Ерофеев и Соколов по разным, но понятным причинам ваше гастрономическое сравнение не прочтут. А Ольга Седакова случайно может и прочесть… Про крем без коржей. Утрётся как-нибудь? Так? Любопытно, что коржом литературы (из ныне здравствующих) оказывается Проханов. Ха, ха, ха… Уж простите мне мою «сетку координат» — из сознания я её не вырывал, и даже травинки не пропалывал.
Дело в том, что Вы, может быть сами того не замечая, как раз и говорите на иерархическом языке Вашей широкой души. Если бы Вы просто расписывали литературные достоинства условного поэта «А» — внимание бы обратили единицы. Но когда Вы говорите, что «Ц» — фуфло, а вот «А» — красавчег — это обращает внимание на публикацию, на Вас, однако бедный «А» от этого ничего не выигрывает. Он превращается в траву на которой топчутся полемисты.
Вы же не думаете, что все тотчас бросятся читать «А». Не бросятся. Что самое смешное, даже когда случайно наткнутся на «А», припомнят: а-а-а… это, кажется, тот самый «А» с «золотой полки» Анкудинова… и многие перевернут страницу. Вот и весь результат Вашей ломки системы координат, копий, дров и комедий.
1. Я не думаю, что сравнение с «кремом» а не с «коржом» оскорбительно для Ольги Седаковой. Оно может оскорбить только тщеславного дурака, желающего быть враз и кремом, и коржом, и солнцем, и луной, и женихом, и невестой (притом на всех свадьбах). Насколько я знаю Ольгу Седакову, ей не свойственны тщеславие и глупость.
2. Те, кто воспримут мои похвалы поэтам исключительно в контексте того, что я некогда отругал поэта Ц. — люди не очень умные (мягко говоря).
3. Ещё более неумны те, кто поэта А. начнут воспринимать в контексте «золотой полки» — вместо того чтобы читать его стихи и наслаждаться (или не наслаждаться) ими.
Из всего этого следует…
Зачем специально строить все свои высказывания в расчёте на ДУРАКОВ?
Тем более, что дураки — люди малопредсказуемые.
Заранее рассчитать их реакцию невозможно.
Я, например, рассчитывал, что дураки обратят внимание на определённое место в одной из моих вчерашних публикаций — и возмутятся.
Дураки же — обратили внимание на другое место в другой публикации. Причём независимо друг от друга и поголовно.
Я никак не ожидал, что их заинтересует ЭТО. И что написанное мной возможно воспринимать ТАК.
Разумнее всего строить свои высказывания в расчёте на читателей поэзии (а не на держателей неумных ярлыков).
Тот, кто речёт речи, всегда имея в виду соседского осла, рискует сам превратиться в осла.
Конечно, будь я умным человеком, я бы так и поступал, Кирилл: воспринимал ваши оценки вне контекста, читал с наслаждением стихи А или без наслаждения и считал что Ц вы действительно «некогда отругали». Беда в том, что я не только не «умный», но и не нахожусь в состоянии амнезии, без которого трудно воспринимать вашу литературную публицистику как в целом, так и кусочками.
Поэта Ц в какой-то момент Вы публично (более публичного места, чем страницы ЛГ не придумаешь) оскорбили. Возможно, Вам как раз казалось, что только тщеславного дурака может задеть подобное, но…
Теперь что касается кусочков. Обратите внимание на изумительную словесную конструкцию Вашего второго абзаца:
Вначале вы риторически спрашиваете: «Зачем рассчитывать на ДУРАКОВ?»
Затем оказывается, что Вы всё-таки рассчитывали именно на дураков, но дураки не оправдали Ваших ожиданий, за что Вы на них, собственно и обиделись.
Ну, что ж Вы на нас так, Кирилл? У нас, ДУРАКОВ почти что у каждого своя картина мира. И зачастую от Вашей, умной, она отличается. То что Вам кажется очевидным, интересным, ясным, маслом по душе — кому-то из нас ДУРАКОВ высосанным из пальца, скучным, серым и серпом по… ну пусть будет по стеклу.
Вы рассчитываете на читателей поэзии? Где ж их взять-то? Вон, в Питере один Саша Либуркин. В Москве — даже не знаю. Нет, наверно. Только писатели поэзии. Вот и выходит, что рассчитывать Вам не на кого и не на что. Кроме возмущения. Так что не надо косить под нас ДУРАКОВ, мол, нарочно не эпатирую публику, просто так получается «от души»…
Я не РАССЧИТЫВАЮ на дураков, я УЧИТЫВАЮ их мнение. Это разные вещи.
Приходится учитывать. Поневоле. Если бы не учитывал, на меня обижались бы в десять раз чаще.
Хотя всё учесть, конечно, невозможно. Увы.
Поэт Ц. — чуть ли не единственный человек, которого я намеренно ХОТЕЛ оскорбить. Были причины. Скорее гражданского, чем личного свойства.