Видел репортаж по телевизору из нью-йоркской биржи. В холле было установлено фортепиано, и какая-то девушка играла сочинения Шопена, а от имени биржевиков выступал видимо их староста, человек нашей с вами нации, пожилой, плешивый, одетый в рубашку в мелкую синюю клетку, красный галстук-бабочку и оранжевый пиджак. Он говорил: «Мы, конечно, можем позволить себе купить билет за сто пятьдесят долларов и пойти на концерт расслабиться, но мы хотели отметить юбилей Шопена именно здесь, так как он нам особенно близок. Он мало писал крупных сочинений и больше работал в малых формах, и эти его сочинения коротки и содержательны, как биржевые сводки.

— Воистину так, Аркадий Яковлевич! Но просто чтобы зафиксировать приоритет отечественной мысли: один русскоязычный поэт давно уже понял, что во Фредерике Шопене звучала музыка фондовой биржи, не даром же он написал:

Так некогда Шопен вложил…