Жил-был Буся Гольдштейн. Он чудо как играл на скрипочке и сидел на коленях у Сталина (точнее, на одной коленке — на другой устроилась маленькая хлопчатница Мамлакат).
И жил-был Миша Гольдштейн — его родный брат и величайший аферист в истории советской музыки, автор 21-й симфонии Овсянико-Куликовского и альтового концерта Хандошкина.
Оба были двоюродными братьями моего отца.
Историю, вкратце и с некоторыми расхождениями изложенную по этой ссылке —
‘Овсянико-Куликовский — Симфония №21’ — Мравинский —
я знаю с детства, у нее есть ответвления, варианты и продолжения — впрочем, ее многие знают. В том числе друзья мои с детско-юности (слышишь, Аркадий Яковлевич?). А вот симфонии Овсянико-Куликовского мне слышать не доводилось ни разу — там же ее можно скачать, чем мы сейчас и занимаемся. Может, и до Хандошкина когда дело дойдет…
И вообще сайт замечательный, если кто любит редкие и забавные записи. Большое спасибо Виктору Александровичу Бейлису за наводку.
P. S. Там еще прекрасный первый комментарий некоего «Геннадия Ивановича», не взрыв, но взрыд:
«Боже, неужели вся русская классическая музыка состоит из подделок еврейских «композиторов»?»
Мужайтесь, Геннадий Иванович. Давайте так договоримся: будем считать Овсянико-Куликовского и Ивана Хандошкина по месту жительства скорее украинскими композиторами. Как таковые они и подделывались. Если Вас это утешит, конечно…
Слышу,слышу.
А я уже слушаю!
Замечательная история, Олег. Во всех отношениях. Послушать только не получилось, пошла вроде по ссылкам, да чего-то не дошла видать.
Там надо скопировать ссылку на файлы.мэйл.ру или как-то так и вписать ее в адресную строку. И там скачивается рар-архив очень быстро и без забот.
А история и правда замечательная, я ее всегда начинаю раддказывать между четвертой и пятой рюмкой, но симфонию слышал в первый раз: скажу Вам безо всяких родственных преувеличений, тем более, что родственники дальние и незнакомые: это перл! Помесь Бетховена и «Вот цветет калина в поле у ручья». Очень красивая музыка на самом деле.
Ой, цветет калина… (что, конечно, куда по-советскее). А Михаил Гольдштейн был постоянным автором РМ — ты это знаешь? Вот откуда у тебя (в прозе особенно) наследственная изобретательность!
Ну уж, ну уж… Родство все-таки довольно отдаленное.
Он вообще был чрезвычайно писучий, еще в каких-то украинских газетах писал, ОУНовской какой-то из Мюнхена, под псевдонимом Михайло Михайловский.
Ну, двоюродный дядя — не такое уж отдаленное. А про изобретательносмть я имела в виду не его статьи, конечно, а его композиторские подвиги. Это ж надо: мало выдумать неизвестного композитора, придумать такую замечательную фамилию (т.е. наверное найти где то такой род), но еще же и 21я!
Из воспоминаний М. Гольдштейна:
…Чаговец (знакомый, украинский либреттист)говорил:
— Напиши симфонию на украинские темы, а композитором пусть будет, скажем, помещик Овсянико-Куликовский. Он когда-то имел свой крепостной оркестр в Одессе и в 1810 году подарил его оперному театру. Мог же этот помещик сам написать музыку или купить ее у другого композитора? Даже у Моцарта хотели купить «Реквием».
<...>
(потом Дунаевский сыграл ему тему «Ой цветет калина» и тоже подбодрил: пиши дескать).
Он записал <тему>. Впоследствии это оказалась песня «Ой цветет калина» из музыки к кинофильму «Кубанские казаки». На нотах стояло обозначение — музыка Дунаевского. Кто-то говорил, что это видоизмененная народная тема. Но я ее впервые узнал от Дунаевского. Я решил ее использовать для произведения, которое сочинял для симфонического оркестра. Чтобы не получилась полная цитата, я видоизменил часть мотива. Впоследствии эта тема вошла в мой украинский танец для симфонического оркестра, который я назвал «Казачок». Сознаюсь откровенно, я написал это произведение в духе музыки начала прошлого столетия. Боялся усложнять гармонии, иначе меня бы обвинили в извращении украинской музыки и тлетворном влиянии Запада. Вскоре я приписал к «Казачку» остальные части и получилась украинская симфония тоже «в духе Моцарта». Даже оркестровал я эту симфонию в старинном стиле.
Показал партитуру тогдашнему художественному руководителю одесской филармонии М. А. Казневскому. В то время предполагалось его назначение на должность начальника Управления музыкальных учреждений в Комитете по делам искусств УССР, и он готовился выехать в Киев. Ему хотелось чем-то ознаменовать свое новое назначение. Увидев в моих руках партитуру «неизвестной украинской симфонии», он потребовал, чтобы я немедленно подготовил ее для концертного исполнения. Были расписаны голоса и должна была состояться специально назначенная репетиция симфонии.
В то время уже была известна симфония «неизвестного украинского композитора». Впоследствии выяснилось, что это была компиляция произведений известных авторов. Но симфония привлекла внимание. Снова создавать симфонию «неизвестного автора» не очень хотелось. Я вспомнил о помещике Овсянико-Куликовском. Это был дед известного русского литератора Дмитрия Николаевича Овсянико-Куликовского. Действительно, он имел собственный крепостной оркестр. Вспомнил рассказ Чаговца об этом помещике. Так симфония получила «отца». На вопрос, является ли эта симфония первым произведением Овсянико-Куликовского, я высказал «предположение», что нет, что это уже 21-я его симфония. Моя гипотеза была принята безоговорочно. Никто не потребовал от меня подлинного манускрипта.
С молниеносной быстротой симфония завоевала успех. Ее сыграли в Киеве, затем в Москве и в Ленинграде. Есть пластинка с записью симфонии, которую исполнил заслуженный ленинградский симфонический оркестр под управлением Евгения Мравинского. Ловкачи от науки стали сочинять диссертации о симфонии и ее «авторе». В Большой Советской Энциклопедии появилась заметка о «композиторе» Овсянико-Куликовском.
Каша была заварена, пришлось ее расхлебывать. От меня стали требовать подлинный манускрипт симфонии. Особенно свирепствовал киевский музыковед В. Д. Довженко: он готовил книгу об Овсянико-Куликовском! <...>
Ну и так далее. Книжка выхоила в 1970 г. в «Посеве», не иначе. Во всяком случае, во Франкфурте.