Дмитрий Строцев
* * *
а душа это только умножение простоты
молчание адама
Ане, жене и соавтору
ева
я устал
отец неугомонный
сеет жизнь
направо и налево
дарит дыхание
легионам и легионам
я просто
не успеваю за ним
я нарекаю имена
всей этой твари
которой нет конца
это просто ад
пойми
я мечтаю
о своем творчестве
я хочу называть
свои изделия
американский пейзаж
вечереет, жена
дорога чуть видна
дом на четырех ветрах
тянется тень от горы
далекие костры
на горах
* * *
Владимиру Бережкову
три ангела шумели
зеленою листвой
и кроны голубые
склоняли надо мной
и прядали ушами
в тревожной вышине
и твердыми стопами
стояли на земле
и ниткой бирюзовой
серебряной иглой
на сердце вышивали
мне радость и покой
на сердце клали бисер
гранат и лазурит
и болью бирюзовой
вся вышивка поет
три ангела губами
жевали как во сне
три ангела зеленых
молились обо мне
* * *
Тамаре Лаврентьевой
не люби ее
слышишь
водку ее не пей
говор ее татар
табор ее цыган
гжель ее бомжей
водку ее не пей
не люби ее
слышишь
ветхий люблю китай
север ее и юг
и на пруду трамвай
так я ее люблю
слышишь
трисмертник
1.
навстречу шел обосcанный котенок
разевая молитвенный рот
его нарочно не убили
раздавили живот
ты подняла смертельной вони комок
выбирала из косточек блох
завернула в тряпицу божественный мох
к утру ребенок высох
2.
еще ты в поле и в лесу
танцуешь и целуешь в сердце
еще ты в трепетных листах
и в убиенном иноверце
он так уродливо лежит
на людной площади базарной
и, оскользаясь, кровь бежит
по мыльной плитке тротуарной
он был ливанец или жид
с его оскалом некрасивым
он в наш торговый монастырь
пришел с уставом нечестивым
еще ты в этом остром горле
в его слепящей красоте
еще ты в каждой чистой жертве
на тротуаре – на кресте
еще ты в поле и в лесу
танцуешь и целуешь в сердце
3.
я черных детей гниющих
ангелам предпочту
ангелам с влажной речью
и ножницами во рту
на перьях ночи висящим
совеющим над детьми
но ангел-чернорабочий
в работу меня возьми
из серой пугливой глины
из рыжих моих костей
воздвигни ковчежец дивный
для черных гнилых детей
из серой пугливой глины
из рыжих моих костей
воздвигни ковчежец дивный
для голых ночных людей
* * *
потанцуем, деревья, потанцуем
в небе хмельном
плывет ресница
не сморгнуть
потанцуем, деревья
в миге пустом
сквозит ресница
не слизнуть
потанцуем, деревья, потанцуем
* * *
говорил утконос сонокту лировог
я на речку ходил лидоху кчераня
я на птичку глядел ледялгу кчитпаня
я на утку похож жохопу ктуаня
* * *
обыкновенный мальчик обыкновенный
не обольщайтесь дима
сказала Богатая Тетя
это она о тебе сказала
мой необыкновенный
загляни в свой мрак
говорила она
когда закроешь глаза любви
найдешь его там
и с закрытыми глазами
познаешь
ничего не стоит этот прах ничего
это она о тебе говорила
мой свет
не обижай лучезарную сестру твою
не закрывай глаза
не бойся
* * *
я людей боюсь как чуда
вдруг не люди а цветы
как весенняя рассада
только губы и глаза
завлекут неодолимо
только пить и целовать
я хочу остаться дома
только падать и пьянеть
может свежие букеты
придорожные кусты
только наломаешь веток
здоровенные охапки
а они обратно люди
клювы перья и хвосты
из-за пазухи вспорхнули
полетели из-под шапки
я боюсь людей как чуда
лучше птицы и цветы
* * *
я сохранил бутылки света
в саду стоят бутылки света
теперь толпятся на окне
теперь играют на стене
я сохранил бутылки света
в чулане сердца моего
где скелет велосипеда
я к чулану подошел
и в распахнутые двери
не увидел ничего
я сказал
вино рассвета
я в бутылки наливал
я сказал
вино заката
я в чулане не нашел
и в распахнутые двери
безоглядно побежал
и скелет велосипеда
где-то радостно заржал
я нашел бутылки света
в паутиновых чулках
и понес улыбки света
как ребенка на руках
о скелет велосипеда
я споткнулся на пути
и скелет велосипеда
проводил меня до двери
приходите люди звери
я вам спою вино рассвета
я вам спою вино заката
я сохранил бутылки света
теперь несутся из груди
теперь толпятся на окне
теперь играют на стене
в саду стоят бутылки света
* * *
памяти Корнея Чуковского
пока фонарик-светлячок играет на ковре
встает она, шумит она дубовою листвой
а из нее, из глубины, из тьмы древесных пор
на огонек глядят они, скрипучие жуки
и чем кора ее плотней и темнота полней
и чем плотней вокруг ковра сгущается она
тем ярче, кажется, горит фонарик на траве
и тем внимательней глядят рогатые жуки
они чешуйками скрипят, как будто говорят
пока она не заплела собою весь простор
пока фонарик-светлячок горит среди корней
как будто слушают меня жуки-дубовики
а я пою: ты – не стена, а темная волна
и слышу темный и живой я каждый выдох твой
а я танцую на ковре, пока глаза горят
пока из тьмы, друзья мои, скрипят твои жуки
|
