В свое время я проигнорировал анкету: «Кем бы я был в….». Потому что «в…» был бы — не я. Я, каков я есть, сформирован годом своего рождения, родителями, городом, средой.
Но я могу представить себе, как бы я жил, если бы «все оставалось как есть», если бы позднесоветская эпоха, казавшаяся вечной, вечной была бы. Такой «день сурка».
Вечный 1985 год.
В следующем году я бы закончил институт, год проработал по распределению, по блату уволился (не смейтесь!) до истечения трехлетнего крепостного срока, год просидел бы на КПП, вневедомственно сторожа с покойным фантастом и драматургом Геной Фадеевым заводы Смольнинского района, полгода поработал бы внештатно экскурсоводом в Александро-Невской Лавре, три месяца — внештатно же в Городском Экскурсионном Бюро. Так все и было в той жизни, которую я прожил. Но как раз тут начинается развилка, зимою 1988-1989 годов.
Наверное, если бы прододолжалось «старое время» и не было альтернативы, я постарался бы сдать экзамен и попал бы в экскурсионное бюро на штатную работу. Водил бы экскурсии лет пятнадцать. В первые годы подготовил бы несколько собственных тематических экскурсий для интеллигенции, с фигой в кармане («Заболоцкий в Ленинграде», где показывал бы дом Хармса и намекал на репрессии). Потом, годам к тридцати, все это надоело бы. Заработал бы язву желудка, профессиональную болезнь экскурсоводов (нервы, скандалы с экскурсантами, питание в дорожных тошниловках). Писал бы стихи, читал их Олегу Юрьеву и другим товарищам по «Камере хранения», потом познакомился бы с Еленой Шварц, Кривулиным, Стратановским. Вступил в Клуб-81. Напечатался бы разок-другой в «Континенте» или «Гранях». За это мне задержали бы присвоение высокого звания экскурсовода первой категории и не пустили по турпутевке в Болгарию.К тридцати пяти где-нибудь годам написал бы краеведческую книгу, допустим, «Сумароков в Петербурге». Через три-четыре года она вышла бы. Я вступил бы в Союз Писателей и ушел из экскурсоводов. Но гонорар за книгу уже кончился бы, и мне пришлось бы для заработка переводить с подстрочника стихи мансийского поэта Ювана Шесталова.
(Вкрадчиво.) А теперь, когда все сложилось по-другому, не тянет ли написать книгу «Сумароков в Петербурге»? Потому что очень ее не хватает, честное слово! 🙂
Я не уверен, что сейчас есть аналог той лениздатовской серии. Сколько я знаю, сейчас и экскурсии, и краеведческая литература ориентируются не на достославных лиц, а на «объекты» (например, выходят книги о петербургских банях, или обо всех домах какой-нибудь второстепенной улицы) и на характерные события («Петербургские дуэли» — экскурсия, кстати, придумана мною во время моей краткой карьеры в этом качестве, но ее, по моим сведениям, до сих пор кто-то водит, «Петербургские пожары» и т.д.).
Йех, а мне и не представить. Развилка не нащупывается. Зимою 1988-89 годов мне было 13 лет…
какой развилистый взгляд в прошлое 🙂
На самом деле я до сих пор не понимаю, как моя, например, жизнь сложилась совсем иначе. Ведь у меня оставалось, как ты знаешь, крепостное распределение в школу. В Москве всё выскочило из пазов на полгода раньше — летом 1988. Но главное, что наше с тобой поколение рассчитывало на трудный забег с очень долгим дыханием, и результат оказался несравнимо лучшим, чем виделось из тогда. Иллюзий ведь совсем не имелось, а вышло, что они не так уж плохи, а некоторые даже не иллюзии, а сбывающаяся правда.
Давно хотел откликнуться, но сидел не разгибаясь над первой вёрсткой «На запад солнца», сейчас пришла вторая. Посмотри, кстати, состав книги по ссылке в моей инфе. Как он тебе?
Посмотрю, напишу на днях. Извини, кстати, что до сих пор не ответил на твое письмо про Гершвина. Тоже — срочная работа.
да, действительно «День сурка». На это была пьеса Фриша. гд больному предлагают с любого момента изменить свою жизнь. и посмотреть. что бы из этого вышло. Да и у меня мелькают такие мысли. Камеру хранения читала давно, и даже как-то писала рецензию. связанную с Ольгой Мартыновой, за Кривулиным была когда-то замужем, хотя знакомы мы были еще с Университета, с Сережей Стратоновским виделась недавно в Питере. А моя приятельница Таня Чернышева тоже как-то была составителем. сборника. А с Одегом Юрьевым общались в Москве, когда он учился в литинституте, а я во ВГИке.
Видите. на сколько воспоминаний навел меня ваш день сурка.
Мы с Вами даже встречались раз-другой, в 1986-1987 году. Я был тогда совсем молоденький, до неприличия. Наверное, Вы меня не помните.
Ну, почему же…
Но, очвидно. вы все же мастер совпадений. Только что пришло письмо от Тани чернышевой, в котором она писала о вас, и рассказывала о том. как ей нравятся ваши стихи. Забавно раскручивается лента воспоминаний.И совпадений