В свое время я написал в одной из статей: «девяностые годы были временем огромных возможностей, которыми бездарно воспользовались».
Господи! Да знал бы я, какие возможности даст следующее десятилетие и как ими воспользуются.
Я согласен с той мрачной оценкой литературной ситуации, которую дает Ольга Мартынова в своей, вызвавшей такую бурю статье. А ведь какие были объективные условия в 2000-2008:
1)Благополучная и стабильная экономическая ситуация
2)Практическое отсутствие цензуры (по крайней мере в печати), благожелательное равнодушие властей
3)Невозможность политической самореализации и отсутствие связанных с этим соблазнов, отвлекающих от творчества
4)Наличие блестящего и заслуженного старшего поколения, недурного среднего, диковатой, но талантливой и искренне увлеченной искусствами молодежи
Ну когда еще такое было? В дни столыпинской реакции разве что. Еще в двадцатые годы — частично.
И из всего этого вышел мало что пшик — вышла деградация, радикальное ухудшение ситуации. Почему?
Да понятно, почему.
Чем занималась в эти благословенные годы верхушка образованного сословия, за отрадным, но небольшим исключением?
Во-первых, гневно трясла крохотными кулачками перед равнодушной мордочкой «власти». Некоторые этим зарабатывали на жизнь, к ним вопросов нет. Некоторые зарабатывали самоуважение. Те и другие послушно бежали на каждый зов этой ненавистной «власти», как только она звала послужить. Но она звала редко, у нее своего говна хватало.
Во-вторых, извивалась на пупе, чтобы попасть в телевизор, дать интервью глянцевому журнальчику etc. — или хотя бы взять для такого журнальчика интервью у какой-нибудь глянцевой знаменитости.
Если говорить о литературе, то было и есть несколько программно камерных и некоммерческих публикационных проектов («Воздух», «Русский Гулливер», «Новое издательство», наша «Новая Камера хранения»). Поэзии они, так или иначе, помогли. Но не было никаких попыток отвоевать у постсоветско-мещанской словесности, у стремительно наступавшего современного «Выжигина» хотя бы малую часть издательского рынка, не было даже критического сопротивления ему.
Былые авторы «Новой русской книги» и «Нового литературного обозрения», поклонники Саши Соколова и Евгения Харитонова послушно признали, что Улицкая, Быков или Алексей Иванов — прозаики, потому что они владеют хотя бы стилистикой журнала «Юность» лучших времен, а Шаргуновы какие-нибудь и той не владеют (но тоже писатели, потому как радикальны). Все радостно объявили «День опричника» актом мужественного сопротивления «темным силам», а не актом самопродажи массовой словесности и массовому вкусу. Тем временем 90 процентов действительно, по-настоящему хорошей прозы, которую я знаю, просто не находит издателя.
Конечно, с Путиным проще воевать, чем с «ЭКСМО», «Ad Marginum’ом» и «Лимбусом». Еще можно повоевать с Марининой и Донцовой, хотя от них-то никакого вреда, они в в «словесность» не лезут, знают свое место.
Если этот процесс не остановится, если он захватит и поэзию (уже начинает) — вся та сложная модернистская культура, которая чудом возродилась в России полвека назад, исчезнет, уйдет в песок. Просто потому, что (в отличие от культуры Серебрянного Века) не породила, как оказалось, в достаточном количестве людей, способных отстаивать ее ценности в условиях, когда это не приносит никакого психологического комфорта.
Былые авторы «Новой русской книги» и «Нового литературного обозрения», поклонники Саши Соколова и Евгения Харитонова — это ты кого имеешь в виду?
Я таких не знаю.
Ну, на вскидку:
Фанайлова, к примеру, хвалила Ал.Иванова.
Re: Ну, на вскидку:
где?
прочитал сейчас статью Ольги — там досадно много передержек и неточностей в характеристике пейзажа.
Как и у тебя — я вот НИКОГДА не видел человека просящегося в телевизор или в глянцевый журнал. А вот отказывающихся туда и туда идти — видел.
И твоего алармистского настроения не разделяю. Ничем ситуация не хуже и не лучше той, что была тут от века.
Re: Ну, на вскидку:
Фанайлова хвалила Иванова у вас же в Openspace
http://www.openspace.ru/literature/projects/143/details/10542
И на радио к себе его приглашала.
В телевизор прямо никто не «просился», конечно, это не так делается, и ты это превосходно понимаешь. Но — вспомни Воденникова и его поведение все эти годы.
Вопрос о том, стало или нет хуже — допустим, обсуждаем. Должно было стать лучше. Все условия для этого были. Ими не воспользовались.
Re: Ну, на вскидку:
Ну, это очень осторожная, скажем так, похвала.
Поведение Воденникова не описывается так элементарно, как это сделал ты.
Понимаешь, ты вдруг используешь язык описания реальности, как у какого-нибудь Иконникова-Галицкого, над которым ты же и смеялся в КМ.
Реальность сложнее и мотивы не так примитивны, как могут представлятся.
Re: Ну, на вскидку:
Я делаю достаточное количество оговорок, касающихся в первую очередь положения с поэзией. Т.е. публикационных возможностей в этой области. Там ситуация пока что хуже как минимум не стала — но неприятные тенденции заметны. Зато я еще не написал про то, что происходит с интеллектуальными книжными магазинами в Москве и в Питере. Это вообще полный атас.
Re: Ну, на вскидку:
Я бы с большим интересом, Глеб, получил бы от Вас спосок «неточностей» и… гм… «передержек» в этой статье. Надеюсь, Вы отдаете себе отчет в том, что передержка — это сознательное журльничество Ии проихдоть от карточного понятия «передергивать»)., так что Ваше обвинение звучит довольно серьезно и несколько неожиданно.
Итак, если Вы, во-первых, еще раз проверите свои впечатления и убедитесь, чти Вы не смешиваете неточности и гм… передержки с мнениями и наблюдениями, отличными от Ваших собственных и/или общепринято приемлемыми и обычными в газетной статье, тем более, в статье для иноязычного читателя,упрощениями,
а во-вторых, Ваше мнение о статье основано на ее оригинальном тексте, а не на пиратском, неуклюжем и местами ошибочном переводе, то пожалуйста — готов объяснить Вам каждый пункт.
Но только при соблюдении этих двух условий, особенно второго из них.
Re: Ну, на вскидку:
Виноват, Олег, я прочел текст в ЖЖ Ад маргинема.
И за «передержки» не держусь, конечно — тем более в их буквальном значении.
Re: Ну, на вскидку:
Ну, хорошо, Глеб. И не будем об этом — на радость одноклеточным.
Если у Вас будут вопросы или что-то Вы захотите приватно уточнить — милости просим, Оля Вам с удовльствием ответит или меня попросит.
Да всё и держится на «длинной» иниициативе отдельных людей, как бы кто лично к ним не относился. Чувствуют они себя не очень комфортно. Выходит — всё у нас нормально.
А ссылка на статью Ольги? Стыдно сказать — не читал
См. в Инопресс. Ссылку автор просил не давать — плохой перевод. Если читаете по-немецки, дам ссылку на оригинал.
не читаю, увы
А что такое конфорт, мин херц? (последнее слова в Вашей статеице).
Объясните значение:)
В данном случае прежде всего чувство собственной аксиоматической правоты и «хорошести».
А если Вы про букву «н», то описки — неизбежный спутник интернета 🙂
Да-с, друг мой, букву я имел в виду.
Доверяя Вам, как знатному филологу, даже полез в самоновейший словарь, проверяя существует ли уж в языке нашем такое словечко. Ан нет, хвала Создателю 🙂
Искренне Ваш Сёма Штапский, референт.
В бреду вопинсоманий 😉
Карамзин писал «Конфорт»)
Что не удивительно, душа моя. Он первый-то и начал офранцуживать язык наш отчий.
А потом к нам прилетел «конформизм», тут уж ничего поделать нельзя.
Искреннее Ваш Сёма.
с конфоркой, да)
Вот уж воистину: в огороде бузина, а в Киеве дядька. Между тем, психологический комфорт — штука для поэта противопоказанная.
ха
Дядька не в Киеве.
Довольно прсавильно все написал, как мне кажется.
Пожалуй, все-таки ситуация со стихами несколько другая и подчиняется, главное, несколько другим закономерностям — не социально-экономическим, в первую очередь, а скорее культурно-антропологическим.
Впрочем, это (положение поэзии) действительно отдельная тема, статья на которую уже заказана и будет во благовременьи написана и опубликована.
лучше сны
Лучше сны, чем ТАКАЯ реальность! Я вот свой сон расскажу.
Мне снилось, что я попадаю в иной мир, словно бы отодвигается стена и открывается глубокое пространство, наполненное светом. Оттуда навстречу мне и моим спутникам выходит Фидель Кастро с Владимиром Лениным, под руку. Я прошу Кастро починить мне пиджак (в действительности он в ремонте не нуждается), и тот, исполняя просьбу, иголкой с ниткой зашивает подкладку и возвращает мне его. Я глубоко тронут любезностью Кастро, думаю растроганно: какая доброта!
Мы покидаем иной мир, стена закрывается. Я знаю, что «мир иной», где я побывал, это – Америка. По возвращении объясняю своему деду, какова она, эта самая Америка (он нервничает, поскольку в Америку уехала его дочь, моя тетка). Цветы в Америке огромные и по виду словно из цветной пластмассы. Показываю такое соцветие размером с небольшой абажур. Фрукты там вырастают гигантские. Твоя клубника выросла бы до огромных размеров – показываю ягоды клубники размером с арбуз.
После этого – мне дают парик, надеваю… После этого – разрушение писательской квартиры в Лаврушенском переулке.
А спустя три дня снилось: Аудитория-библиотека в университете, с большим столом. У дверей мне открывается «нечто» – выглядит как чёрная завеса или чёрное колеблемое полотнище. Я знаю, это – иная реальность. Оттуда мне наносит удар женская нога в чулке и туфле с утрированно высоким каблуком. Сильный удар каблука приходится в нижнюю правую часть живота.
Ничего себе, а?
Нет, лучше беседовать
…ну не всё же мне сны смотреть. Не сочтите за назойливость, ещё кое-что в голову пришло. Недавно читал Цымбурского, статьи, собранные в книге «Остров Россия», автор там показал циклы развития отечественной культуры. Взлёт и расцвет происходили вследствие «похищения Европы» (Петр I… европеизм начала XX века…), причём само это присвоение оборачивалось ужасающими политическими и экономическими потрясениями для нации. Периоды «похищения Европы» сменялись «домашними периодами» (от Николая I до Александра III, затем – голимый совок). Как выяснилось, совок в русской культуре продолжается, ни девяностые, ни нулевые ничего не изменили, ельцинские преобразования только лишь завершили очередной цикл «похищения Европы».
Домашний период искусства и языка в России будет продолжаться, покуда Россия окружена и изолирована – сей изоляции, как кажется, хотят все, внутри и снаружи страны. Выход из ситуации – разрыв уровней, пользуясь термином барона Эволы. Отрыв уровня цивилизационного, политического – от уровня искусства и поэзии. Такого в России, по-моему, не бывало никогда.
Контекстуализация искусства и поэзии безо всякой связи с политическими процессами. В таком случае, ресурс автономии искусства – в автономии личности. То есть на первый план выходит тема воспитания свободного человека (немецкие романы о юношах-путешественниках, например, «Витико» Штифтера; «Онегин» как роман воспитания и покаяния от лица поколения etc.).
К сказанному – добавление.
Человек твердит «не вовлекаться в революцию», твердит «не вовлекаться в европеизацию», и… возникает образ кого-то доморощенного, провинциального и потому бездарного. То есть внутри нас находится внутренняя пустота и «аутофобия». Историческое задание – разрешить сию квадратуру круга. Как? Может быть, через осознание того, что есть? Осознание без желания изменить, реформировать… одно только ясное осознание по методу Дж. Кришнамурти, встреча лицом к лицу со своим осознанием. Согласно Кришнамурти, осознание без усилий (насилия) и без намерения что-то изменить, и есть – революция.
«Наличие блестящего и заслуженного старшего поколения, недурного среднего, диковатой, но талантливой и искренне увлеченной искусствами молодежи»-самое печальное, что это никак не реализовалось. Сейчас старшее блестящее поколение сходит на нет, а талантливой молодежи все меньше, потому что ее диковость, проходя обработку на сайтах типа СТИХИ.РУ, убивает их для поэзии.
О том и речь.
И получается, что без достаточно жесткой внутренней литературной цензуры ( в форме наставничества старшего поколения) л-ному развитию — труба. Талант от наставничества никогда не погибнет, талантливый по-настоящему ученик всегда, по Блуму, оттолкнется от предшественника и пойдет своим путем. Эти же на СТИХИ.РУ изобретают колесо и пищат от восторга, что их читают такие же.