МАНДЕЛЬШТАМ Сам он считал у себя слабейшим «Я потеряла нежную камею». Пожалуй, так и есть. Еще мне не нравятся бедуины, на коне (!) распевающие былины (если это про дело Бейлиса, как утверждает Н.Я, то тем более глупо). Из поздних — первое стихотворение к Еликониде Поповой («С примесью ворона голуби»).
ХЛЕБНИКОВ «Мы желаем звездам тыкать» — здесь его «наивный шовинизм» (определение Гумилева) совсем уж наивен. Лубочная «Ночь перед советами», откуда Маяковский заимствовал образ барской суки, которую кормят грудью (кстати, как старый собачник, я не вижу в этом ничего столь уж ужасного). Вообще его длинные вещи слабее коротких.
МАЯКОВСКИЙ Здесь мои вкусы, увы, банальны: в 1913-1916 почти все хорошо (пусть и «не мое»), потом… А нравится ли мне что-то из послереволюционного Маяковского? «Мистерия-буфф», «Про это», «Бруклинский мост» и еще кое-что из американских стихов, отчасти «Разговор с финиспектором», какие-то фельетонные куски в «Хорошо», предсмертные фрагменты… Остальное, стало быть -«неудачное/нелюбимое».
ПАСТЕРНАК Те из ранних стихов, где интонация совсем уж раскована («Любимая — жуть», «…А на ком искать нам?»), и те из поздних, где слишком уж много умильной слащавости («Объяснение»). Пресловутое «Быть знаменитым некрасиво». Военные стихи. Поэмы, кроме начала «Высокой болезни».
ЦВЕТАЕВА «Молодец», «Царь-девица» (невозможно дочитать!). То из позднего, где экспрессия слишком уж схематична и прямолинейна («Стихи к сыну» какие-нибудь) или в которых появляется свойственная МЦ дамская экзальтация («Автобус» — с нелепым обличением «гастрономов»). Кое-какие фрагменты «Поэмы Конца».